– Ведь ты же садист. А не я.
– Мне, кажется, начинает нравиться, как ты это делаешь, – сказал Олег и вернул отдернутую руку с ножом обратно, вынуждая меня провести по его груди еще один, более глубокий порез.
– А вдруг мне понравится очень-очень? – Хитро спросила я.
На самом деле большую часть удовольствия я испытывала, представляя, как он делал бы это со мной. И еще одну часть от того, как он реагировал. Как глубоко дышал, как вздымалась его ширинка.
– Я тебе запрещу, если это начнет тебя возбуждать.
– А потом… – спросила я. – После родов?
– После родов… – Олег сжал мое запястье сильно, до боли. – Я сначала выпорю тебя до кровавых синяков, потом искусаю твои соски, заставлю сосать, пока ты не задохнешься и раздолблю твою узкую дырку так, что туда начнет пролетать кулак.
Все это он говорил мечтательным тоном, будто ребенок, который предвкушает самую вкусную в мире конфету.
Я вздрогнула и выронила нож.
Олег отбросил его с кровати, опрокинул меня, накрывая своим телом и медленно сполз. Его язык коснулся моего слегка увеличившегося живота. Поцелуи ощущались горячими вспышками, такими яркими, что я прикрыла глаза.
– А до этих пор тебя будет мучить мой сын…