– Он женат, – таинственно сообщила Соня, – и боится огласки. – И решительно закончила: – И даже не спрашивай меня, кто он.
Я и не спрашивала. Меня больше интересовало, что она собирается делать со мной: я уже намекнула ей, что домой мне пока не хотелось бы возвращаться. Выяснилось, что меня можно отправить к подруге. Как не хотелось покидать теплую уютную квартирку и снова скитаться под дождем! Но зато подвернулся удобный случай заявить о своей неплатежеспособности.
– Да?.. – озадачилась Соня, и удалившись в спальню, вернулась с купюрой в руке. – Вот. Я дам тебе адрес и записку… Кстати, – обрадовалась она, – подруга может достать тебе пушку и недорого!
***
Такси плутало по дождливым улицам, пока не заехало в обшарпанный и неприглядный район: водитель и ехать-то согласился, только выторговав совершенно несусветную плату.
По заплёванной тёмной лестнице, нестерпимо вонявшей помойкой, мочой и кошками, ежеминутно спотыкаясь, я вскарабкалась на самый верх – разумеется, если уж мне сегодня не везло, то и пресловутая подруга должна была обитать на самом последнем этаже!
Вместо звонка торчали оголенные электрические провода. Поколебавшись, я постучала. Никто и не подумал открывать. Я успела проклясть всё на свете: эту чертову подругу, Соню, тех, кто за мной охотился, себя, – разорилась бы лучше на гостиницу, и чего я сразу об этом не подумала? Когда я принялась перемывать косточки Сониному ухажеру – ведь это по его милости я торчу на этой гадкой лестнице! – в лицо ударил яркий свет. Я инстинктивно заслонилась рукой, но ничего страшного не произошло – просто мне наконец-то открыли. В дверях стояла невообразимо лохматая девица и по выражению её лица нельзя было предположить, что меня ожидает тёплый приём.
– Чего тебе? – рявкнула она хриплым басом.
– Луиза? – неуверенно предположила я.
– Ну?! – неохотно согласилась она, и тогда я протянула ей записку от Сони, запоздало сообразив, что не удосужилась поинтересоваться её содержанием.
Лохматая изучила записку вдоль и поперёк и фыркнула, пожав плечами:
– Кто только мне за всё это заплатит?
– У меня есть немного денег, – робко сказала я, протискиваясь в длинный узкий коридор.
Спотыкаясь о какие-то предметы, разбросанные на полу, я доковыляла до конца коридора, не переставая удивляться: откуда у чистюли и зазнайки Сони, которая не станет водиться абы с кем, могут быть такие знакомства?.. Лохматая распахнула передо мной дверь и мы оказались в неприглядной комнатушке. В одном углу стояла детская кроватка, в которой разрывался от негодующего плача ребёнок, рядом орал телевизор, напротив помещалась продавленная софа. Полы прикрывал донельзя вытертый ковёр, усыпанный сигаретным пеплом, и повсюду были разбросаны всякие вещи: одежда, старые журналы, пустые пивные банки…
Она подтолкнула меня к софе и предложила:
– Располагайся! – а cама взяла младенца и сунула ему бутылочку. – Что с ногами? – бесцеремонно поинтересовалась она.
– Попала в аварию.
Я смертельно устала и мне совсем не хотелось такой роскоши, как общение. Неодолимо тянуло спать: я готова была отрубиться даже на этой дурно пахнущей, замызганной софе.
– Присмотри-ка за ним, – приказала Лохматая, засовывая ребенка обратно в кроватку. – Отлучусь ненадолго. Никому не открывай! – и исчезла.
Оставшись в одиночестве, я почувствовала себя крайне неуютно. В комнате было жарко, но меня пробирал озноб. Отчего-то было так нехорошо и тревожно! Чтобы отвлечься, я разглядывала комнатушку, но от этого стало только хуже.
ebooksa