Эмилия и Шон

Выйдя в сад, я задираю голову, чтобы немного полюбоваться небом. Расслабившись, всей грудью вдыхаю витающий в воздухе пряный аромат. Особо выделяется запах сосновой хвои и влажной земли. Птички приветствуют меня радостной трескотней и веселым щебетом. Ветер, обдувая своим свежим дыханием, лохматит мне волосы, ласкает тело. Интересно, сейчас я воспринимаю все намного глубже и острее, чем обычно. Цвета и запахи кажутся ярче, насыщеннее. Неужели после секса с Шоном произошла сенсибилизация (прим.: учение в психологии, объясняющее феномен роста чувствительности нервных центров вследствие воздействия определенного раздражителя) моих чувств?

Когда я встряхиваю его брюки, чтобы повесить их на бельевую веревку, замечаю этикетку. «GenTech Alpha7, 000357810333». Если я не ошибаюсь, на запястье Шона выбит этот же номер. Странно. А «GenTech»? Название кажется мне довольно знакомым. Но я никак не могу вспомнить, с чем оно связано. Ни одной пришедшей на ум ассоциации. Никакой картинки. Надо же, сколько тайн. Да и сама ситуация становится все более таинственной и загадочной.

Желательно, чтобы Шон поскорее все вспомнил.

Вернувшись на кухню, роюсь в шкафчике, исследуя свои запасы. Да уж, не густо. Упаковка спагетти и пачка риса басмати. Выбор весьма небогатый. Видимо, пора планировать поход в магазин. В морозилке нахожу клубнику, полуфабрикат пиццы глубокой заморозки и курицу. Отлично, сделаю пасту, соус из томатов и кабачка… и пожарю курицу.

— Почему ты меня не разбудила?

От неожиданности я вздрагиваю всем телом и резко разворачиваюсь. Как только Шон попадает в поле моего зрения, мое сердце норовит выпрыгнуть из груди. Зато душа недовольна, что он надел футболку и обмотал бедра простыней.

— Я хотела, чтобы ты немного отдохнул. Хочешь пить?

Он кивает. Я указываю на стоящую в углу упаковку с бутылками.

— Угощайся. К сожалению, у меня только газированная вода.

«А он любит простую…»

Я замираю в недоумении. Откуда мне знать, что ему нравится?

— Не важно, — Шон берет бутылку, встряхивает ее и ждет, пока внутри уляжется пена. Затем осторожно открывает ее, выпуская наружу углекислый газ, и на одном дыхании выпивает содержимое. Затем нервно проводит рукой по волосам. — Я сделал тебе больно? Там, наверху, в постели?

Я быстро отворачиваюсь от него и, включив воду в раковине, делаю вид, что очень занята. Мне крайне неловко говорить с ним о сексе, которым мы только что занимались.

— Нет. С чего ты это взял?

— Ты кричала.

Мои щеки опаляет жаром, а кабачок, который я сейчас мою под проточной водой, внезапно начинает казаться мне каким-то непристойным. И что я должна ему ответить? «Прости, но у меня из-за твоего члена сорвало крышу»? Или «Ах, просто я никогда в жизни не испытывала такого мощного оргазма»?

— Нет. Все нормально, — отмахиваюсь я.

Хотя я и стою к Шону спиной, но чувствую, как он приближается. Кожу на шее начинает покалывать, а вдоль позвоночника пробегает толпа мурашек.

— Ты уверена? — он говорит тихо, но с каким-то скрытым подтекстом.

Бархатные нотки его чуть хрипловатого голоса резонируют с каждой клеточкой моего тела, вызывая в нем сладостную истому.