Полиция прибыла через десять минут.
Их было двое: молодой человек в полицейской форме с довольно длинными волосами и усиками — приметы, почти обязательные для нового поколения полицейских, второй из них, пожилой, круглолицый и курносый, был в гражданском. Полицейский назвался Джозефом Олсеном, а детектив — лейтенантом Германом Брауном. У лейтенанта был скучающий вид. Наверное, трупы его уже не волновали.
Он молча ходил по комнате, заглянул в стенной шкаф, встал на колени и посмотрел под кроватью, прошел в ванную и вышел оттуда с таким видом, как будто там не было ничего необычного. Он спросил Марсольяни, как они оказались в номере, и те очень тактично сообщили о моем звонке, кратко сказали, что полагалось и ушли.
Браун записал мое имя, адрес, род занятий и спросил:
— Когда вы обнаружили труп?
— В 13.33. Я посмотрел на часы примерно через минуту.
— Как вы вошли сюда?
— У меня был ключ. Джайлс Дивор — умерший — дал мне его вчера вечером, чтобы я мог занести ему пакет. Я принес его немногим более получаса назад. Вон он лежит на письменном столе рядом с ключом.
— Что в нем?
— Не знаю.
— Почему он просил именно вас принести его, а не кого-либо другого?
— Мы были хорошими друзьями.
— Вы что-нибудь трогали, двигали, когда вошли?
— Да, — сказал я. — Я не знал, что он лежит мертвый в ванной. Я вошел, удивился, что его нет, взял на столе ручку, сел на стул — вот так. Уже после я заглянул в ванную и обнаружил его.
— Это вы нарисовали вопросительный знак на блокноте на столе или он уже был там?
— Я нарисовал.
— Для чего?
— Я не мог понять, где Джайлс. Я рассчитывал, что он у себя. Полагаю, что у меня в уме возник вопросительный знак.
Он не стал докапываться. Явный несчастный случай, кому охота усложнять.
— Не знаете, есть ли у умершего семья? — спросил Браун.