— По пятьдесят тысяч за голову, — отпарировала она.
На этот раз он пожал плечами.
— Пошли, — предложил он, — войдем. Нет, я войду первым.
Он повернул ручку двери и вошел. Груня последовала за ним. Разговор сразу прервался, и семеро мужчин, удобно устроившихся в комнате, поднялись навстречу вошедшим.
— Послушайте, Холл, — с явным раздражением сказал Харкинс, — вам бы лучше держаться подальше от всего этого. Мы вас не приглашали, однако вы явились и, простите, с чужим человеком.
— Ну, если бы это касалось только вас, друзья, я бы держался в стороне, — ответил Холл. — К чему секреты?
— Таков был приказ шефа. Это он нас сюда пригласил. А поскольку, подчиняясь его указанию, мы не приглашали вас, то можно заключить, что это он вас сюда впустил.
— Нет, это не он, — улыбнулся Холл. — И вы можете пригласить нас сесть. Это, джентльмены, мисс Константин. Мисс Константин, — это мистер Грей, мистер Харкинс, мистер Луковиль, мистер Брин, мистер Олсуорти, мистер Старкингтон и мистер Гановер. За исключением Хааса, здесь все оставшиеся в живых члены Бюро убийств.
— Вы нарушили наше доверие! — сердито крикнул Луковиль. — Холл, я от вас этого не ожидал.
— Вам неизвестно, дорогой Луковиль, что это дом мисс Константин. Пока не пришел ее отец, вы ее гости.
— Насколько мы поняли, это дом Драгомилова, — сказал Старкингтон. — Он нам так сказал. Мы приходили поодиночке, но, поскольку все мы пришли именно сюда, можно сделать единственный вывод, что ни в названии улицы, ни в номере дома не было ошибки.
— Это ничего не значит, — спокойно улыбнувшись, возразил Холл. — Мисс Константин — дочь Драгомилова.
В одно мгновение Холл и Груня были окружены всеми, и к ней протянулись руки. Но она спрятала свою руку за спиной, сделав внезапно шаг назад.
— Вы хотите убить моего отца, — сказала она Луковилю. — Я не стану пожимать эти руки.
— Вот стул, садитесь, уважаемая леди, — произнес Луковиль, подавая одновременно со Старкингтоном и Греем ей стул. — Для нас большая честь… дочь нашего шефа… мы даже не знали, что у него есть дочь… добро пожаловать… мы готовы приветствовать всех дочерей нашего шефа…
— Между тем вы хотите его убить, — раздраженно продолжала она. — Вы убийцы.
— Мы друзья, поверьте. Мы представители содружества гораздо более высокого и нерасторжимого, нежели жизнь и смерть. Человеческая жизнь, уважаемая леди, ничто — не более как безделица. Жизнь! Наши жизни просто пешки в игре по имени «социальная эволюция». Мы восхищены вашим отцом, уважаем его, он великий человек. Он является, а точнее — был нашим шефом.
— И все же вы хотите его убить, — настойчиво повторила она.
— Но это же по его приказу. Садитесь, пожалуйста.
И как только она, подчинившись уговорам, опустилась на стул, Луковиль продолжал: