— Фотограф, — сказала Анна и неуверенно сняла с плеча небольшой рюкзак.
— Что ты хотела?
— Узнать, добровольно ли цыгане покидают территорию Франции, — отвечая, Анна заметила, как из-за спины барона выглядывает молодая небрежного вида цыганка и изумленными глазами смотрит на Кевина.
Кевин тоже смотрел на нее с интересом. Улыбнувшись, Анна обратилась к цыганке:
— Привет! Как тебя зовут? Я Аня, а это Кевин…
— Это Агния, моя дочка, — барон отступил, пропуская дочь вперед, — она странная, не в себе…
— Ты, — Агния указала на Кевина, ткнув в его сторону пальцем, — красивый…
— Да, все так говорят! — улыбнулась Анна, — но он не понимает по-русски…
— Плохо, что курит травку! — прервала ее цыганка, уставившись на Кевина круглыми черными глазами, — Курит и пьет. Умрет от этого…
— Зачем же так? — смутилась Анна, переводя внимание на барона, — ну так мы можем поговорить?
Барон предложил «пойти в народ» и узнать, насколько серьезны проблемы цыган. Вышли и пошли сквозь тесноту импровизированных улиц на своеобразную площадь, где шумел народ.
— Походи тут пока, поснимай, — велела Анна Кевину, входя в толпу, словно в бурную реку. — Встретимся через час…
Кевин за объективом фотокамеры был также профессионален и прекрасен, как и перед объективом. Подбирал неожиданные и живые кадры. Старую цыганку, варившую на костре суп. Стайку девочек в яркой одежке, идущих клянчить милостыню. Барона и его чудную дочку Агнию, которая в свою очередь «метала» в него кокетливые взгляды, улыбалась, манила его куда-то пальчиком…
За работой час пролетел незаметно. И Анна, так и не дождавшись Кевина на площади, пошла искать его по всему табору. Нашла сидящим за столом в фургоне барона.
— Ты что тут делаешь? — тревожно спросила она, входя. — Я искала тебя везде…
— Эта девушка, — Кевин взглядом указал на Агнию, которая, опустил глаза, сидела напротив него. — Позвала меня в гости…
— Надеюсь, между вами ничего не было? — насторожилась Анна, — в противном случае, нас живыми не выпустят…
— А если было? — криво усмехнулся Кевин и посмотрел на Анну злыми глазами.
— Кевин! — простонала она, испытывая страх и ревность, одновременно. — Ты невыносим…
— … Это мое дело, — он резко оборвал ее, — я не привык отчитываться перед женщинами…