— Да я его убью! Он плюнул мне в лицо! — ответил ему другой.
— Бля, это надо бы снимать на видео! Глянь, сколько кровищи!!! — похоже, третий ушлепок был в восторге от случившегося.
— Вы еб…е!? — ужаснулся первый. — Ты же его, угондошил…
Секунд пять они все потрясенно молчали, видимо, рассматривая меня.
— Шухер! — раздался ещё один голос, и, так ничего и не сказав, они убежали.
Бесконечно долгое время я лежал в темноте, чувствуя, как по щеке течёт на пол что-то теплое. В теле не было никаких ощущений, кроме облегчения и покоя. Все, что я мог делать — это моргать. В поле зрения у меня была рука, но даже мыслей пошевелить ей у меня не появлялось.
Потом в комнате зажегся свет, и я услышал сдержанное восклицание:
— Да, бл…ь, ебан…ь совсем, штопаные гондоны… Них…я без палева сделать не могут… — и я увидел лакированные туфли присевшего рядом человека. На шею мне легла уверенная рука.
Вот и все, подумал я, довые…ся.
Глава 6. Договор
Рука профессионально надавила двумя пальцами на сонную артерию, и я услышал:
— Живой… — после чего ботинки развернулись, и человек заорал не своим голосом. — Блокировать двери! Построение в помещениях!!! — а потом добавил чуть спокойнее, видимо, по связи. — Таранов — Лебедянскому: реанимационную бригаду в комнату номер двадцать три!
Я внезапно почувствовал дикую усталость, которая навалилась сверху, закрывая мне веки.
— Э-э-э, пацан, куда!? — от хлопка по щеке усталость чуть отступила. — Нюхай!
Под нос мне подсунули вату, в голове чуть прояснилось, и я попробовал убрать её от нашатыря.
— Не шевелись! — рыкнул Таранов. — Твою ма-а-ать…
Мне показалось, у него в голосе проскользнули панические нотки, а я почувствовал постепенно нарастающую боль. Неожиданно резко она захватил меня всего, проникла в каждую частичку тела, отозвалась в лёгких, голове, сердце, и я едва слышно застонал, хотя мне хотелось орать.
— Терпи, пацан… — сказал Таранов, положив у меня под носом вату с нашатырем. — До свадьбы заживет…
Я почувствовал, что меня начало трясти и потерял сознание.
Это было прекрасно.