Принцесса смотрела ему
– Нет, – рявкнул Фокс. – Не сегодня. Это тайна на следующий раз, сегодня уже достаточно!
Внутри него клокотал гнев, не на Ану, а на всю вселенную, огромная приливная волна невымещенных чувств, пришедшая из глубин океана. Ему хотелось схватить эту девушку, поднять её и встряхнуть, увидеть страх и раскаяние в её глазах, сорвать с неё сиреневое платье, обнажая так сильно влекущую его красоту. И наконец овладеть ей, после столь долгого ожидания, испытать наслаждение и услышать её стоны. Ощутить, как Ана вся в его власти и готова ответить за вину своего рода… Хотя на ней не лежит ни капли этой вины.
Одиссей одним вздохом смирил свою ярость, желание, смятение; его пятисотлетняя воля безжалостно выветрила всю мишуру из тела и головы. Но Ана уже увидела его сверкающий властный взгляд, увидела, как сжались кулаки её Одиссея и гневно отвердело его лицо.
Вокруг них разлилось переливчатое мерцание: «Искатель» влетел в безбрежный космический звездопад. В то место, где они любили друг друга… будут любить… должны.
Ана тихо вскрикнула и рванулась прочь. Колонны с грохотом смыкались за её спиной, половина платформы закрылась белой стеной.
Одиссей мог разбить её и прорваться силой, но он не сделал ни шага. Он отвернулся, смотрел в арочный проём и ждал, когда Ана вернётся, когда она придёт обратно, ведь она не может не вернуться, она должна понять его и прийти. Ведь он видел это в будущем. Что бы ни думала его принцесса, чего бы ни переживала – она поймёт, что он любит её и никогда не причинит ей зла.
Звездопад заполнил всё пространство вокруг платформы, переливы текли, как потоки расплавленного счастья и красоты.
– Одиссей!
Он обернулся. Принцесса стояла в полутьме, и её глаза сверкали решительной нежностью.
– Я поняла! Я вспомнила барельеф на колеснице, и как ты на него смотрел! – воскликнула она. – Тогда, перед полётом на Рассвет, ты увидел его и так разволновался!
Одиссей горько усмехнулся:
– Там изображено, как твой прадедушка убивает моего отца.
Ана порывисто шагнула вперёд, её волосы замерцали:
– Ты знал, кто я такая, но отправился со мной и спас меня. Ты поменялся со мной местами! Когда мог просто ничего не делать, поддаться брату и сестре, хитростью проникнуть внутрь нашей семьи, стать нашим теллари, получить доступ, доверие…. И отомстить.
Её голос сорвался, она пронзительно смотрела на Одиссея:
– Ты сделал выбор не мстить нам, а спасти меня, дочь твоих врагов.
Одиссей молчал, ведь у него и не возникло тогда вопроса, как поступить.
– Ты не виновата в грехах своих предков, – сказал он наконец.
Ана подошла к нему, ей так хотелось выразить нежность, руки девушки взметнулись, отдёрнулись, но всё же коснулись лица Одиссея. От этого прикосновения их обоих словно пронзил электрический ток. Он схватил её, а она прижалась, доверчивая и готовая на всё.