Малоккио. Оно нарастало снова, на порядок мощнее, чем прежде, – и я ощутил, как оно приближается ко мне. Голова еще гудела от удара, и я, черт подери, ничегошеньки не мог с этим поделать.
– Убейте их, – прошипел одноухий. – Убейте их всех!
Вот видите? Все как я говорил.
Ситуация всегда может обернуться еще хуже.
Глава 17
Не могу сказать, чтобы в рукопашном бою я был совершенно беспомощен, но и особо способным бойцом меня тоже не назовешь. Раз или два меня избивали до бесчувствия. Ну, если честно, гораздо чаще. И ничего такого невероятного в этом нет: большинство тварей, что отметелили меня, запросто уделали бы целую баскетбольную команду, а я, в конце концов, всего лишь смертный. Пусть и с крепким загривком, что означает: хрупкостью я все-таки немного уступаю фарфоровой чашке.
Во всех этих случаях мне удалось выжить благодаря везению, помощи надежных друзей и довольно-таки вредной во многих отношениях фее-крестной. Впрочем, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: рано или поздно удача отвернется от меня и я окажусь в опасной ситуации в одиночку, на пределе своих сил. Тот вечер стал неплохим этому подтверждением.
Хорошо все-таки, что иногда я предусмотрительно заглядываю вперед.
Я коснулся рукой своей новой поясной пряжки с рельефным изображением медведя. Пряжку отлили из цельного серебра, а медведя я вырезал на ней сам. Я возился с этим несколько месяцев; не могу сказать, чтобы результат отличался особенной красотой или вдохновением, но художественная сторона волновала меня меньше всего.
Выражаясь словами Фоггорна-Леггорна, я просто старался подготовиться к такому вот ЧП.
Так вот, я коснулся пряжки левой рукой и прошептал:
– Fortius!
Энергия потоком хлынула в мое тело, растекаясь от живота во все стороны, – горячая, живительная энергия, топливо для тела, ума, души. Она наполнила жизнью мои усталые мышцы, укрепила кости. Смятение, усталость, боль исчезли так же быстро, как тает тьма с восходом солнца.
Я бы не стал сводить всё к простому впрыску адреналина, хотя и это сыграло должную роль. Можете называть это «ци», «мана» или любым другим из тысячи имеющихся для этого названий – это была настоящая магия, экстракт чистой жизненной энергии. Она вливалась в меня из емкости, которую я смастерил в серебряной пряжке. Сердце вдруг переполнилось возбуждением, а мысли – надеждой, уверенностью и нетерпеливым предвкушением, словно в качестве личного саундтрека к моей жизни зазвучала «Ода к радости», а на переполненном стадионе мои фанаты восторженно изобразили приветственную «волну». Я с трудом удерживался, чтобы не запеть или не расхохотаться. Боль никуда не делась, но я словно стряхнул с плеч все последние удары и неприятности и сделался вдруг снова готовым к бою.
Даже в том, что касается магии, ничего не дается даром. Я знал, что боль еще одолеет меня. Но это все фигня: сейчас главное – выжить, а тревожиться из-за последствий можно и потом.
– Лара, – сказал я, – я понимаю, что вы отчасти заинтересованы в том, чтобы убить меня, но, с моей точки зрения, ситуация изменилась.
Суккуб покосилась на вампиров, потом на Инари:
– Согласна, чародей.
– Перестроим ряды, чтобы вызволить девочку?
– Двигаться можешь?