– О… – прошептала она, и глаза ее набухли слезами. – О нет, – повторила она. – Бедный мой Томас.
Я шагнул вперед:
– Вам ведь не обязательно делать это.
– Но тогда он умрет.
– А вы думаете, ему хотелось бы, чтобы вместо него умерли вы?
Губы ее дрогнули, и она на мгновение зажмурилась:
– Не знаю. Я его видела. Я знаю, часть его хотела бы этого.
– Но ведь есть и другая часть, которая не хочет, – возразил я. – Которой хотелось бы, чтобы вы оставались живой и счастливой.
Она опустилась рядом с Томасом на колени и заглянула ему в лицо. Потом коснулась его щеки пальцами, и он пошевелился – в первый раз со времени потасовки с Одноухим. Он повернул голову и осторожно поцеловал ей руку.
Девушка поежилась:
– Может, он заберет не слишком много. Он ведь так старается сдерживаться. Не причинять мне вреда. Может, он остановится вовремя…
– Вы-то сами в это верите?
Она помолчала, прежде чем ответить.
– Это не имеет значения, – сказала она наконец. – Не могу же я просто стоять и смотреть, как он умирает, если я в состоянии помочь.
– Почему нет?
Она посмотрела на меня в упор; вся ее неуверенность куда-то исчезла.
– Я люблю его.
– Вы к нему пристрастились, – поправил я.
– И это тоже, – согласилась она. – Но это ничего не меняет. Я люблю его.
– Даже если это убьет вас? – спросил я.