Она низко склонила голову, осторожно гладя Томаса по щеке:
– Конечно.
Я попытался было удержать ее, и тут последние крупицы энергии из серебряного пояса иссякли. Меня начало трясти. Боль от всех ссадин и ушибов прошедшего дня разом навалилась на меня. Усталость придавила плечи рюкзаком, полным свинца. Да и мысли в голове устало притихли.
Я смутно помню, как Жюстина помогла мне встать и наполовину отвела, наполовину протащила за занавеску, в пышно обставленную спальню, и как уложила меня на кровать.
– Вы ведь передадите ему, что я говорила, да? – Она плакала, но улыбалась сквозь слезы. – Передадите ему мои слова? Что я люблю его?
Комната шла кругом, но я кивнул, обещая.
Она поцеловала меня в лоб и грустно улыбнулась:
– Спасибо, Гарри. Вы всегда нам помогали.
Странное что-то творилось с моим зрением: словно я смотрел на все сквозь длинный серый туннель. Я сделал попытку встать, но мне удалось лишь повернуть голову, и то с трудом.
Все, что мне осталось, – это смотреть, как Жюстина сбрасывает халат и выходит из комнаты – туда, к Томасу.
К своей смерти.
Глава 20
Бывает, ты просыпаешься, а какой-то негромкий голос, звучащий в голове, уверяет тебя в том, что день сегодня совсем особенный. У большинства детей такое случается: иногда на день рождения и почти всегда в утро сочельника. Я до сих пор помню одно такое – Рождество: я был тогда совсем маленький, и отец был жив. Еще раз я ощутил что-то подобное лет восемь или девять спустя, в то утро, когда Джастин Дю Морне приехал забрать меня из детского дома. И еще раз – утром того дня, когда Джастин привез из другого детского дома Элейн.
Вот и теперь этот внутренний голос требовал, чтобы я проснулся. Кричал, что день сегодня особенный.
Псих он, этот мой внутренний голос.
Я открыл глаза и обнаружил, что лежу на кровати размером с небольшой авианосец. Сквозь шторы в помещение пробивалось немного света, но недостаточно, чтобы разглядеть что-либо, помимо неясных силуэтов. Тело болело от полутора десятков ушибов и ссадин. Горло сводило от жажды, а желудок – от голода. Одежда моя вся была заляпана кровью, если не чем-нибудь похуже, лицо поросло щетиной, волосы свалялись почти до состояния модной афропрически, и мне даже представлять не хотелось, что подумают об исходящей от меня вони те, кто может войти в любой момент. В общем, мне не мешало бы принять душ.
Я тихонько выскользнул в первую комнату – ту, с понижением и подушками. Трупа я нигде не увидел, впрочем для этого за нами и послали Барби-шофера. Судя по темно-синему небу за ближним окном, до рассвета оставалось еще немного времени – значит, я отключался всего на несколько часов. Самое время сесть в машину и отчалить.
Я нажал на дверную ручку – дверь оказалась заперта. Я покрутил, потолкал, подергал еще, – похоже, помимо пары замков, ее заперли снаружи еще и на задвижку. Отпереть ее изнутри не имелось никакой возможности.
– Отлично. Что ж, тогда будем действовать, как Халк.
Я отошел от двери на несколько шагов, повернулся к ближней, по моему представлению, от выхода из дома стене и принялся концентрировать волю. Я не спешил, стараясь делать все обстоятельно, чтобы по возможности контролировать поток энергии.
ebooksa