— Когда поминки? — Шатров оказался прямо за моей спиной, и я невольно вздрогнула.
— Слушай, мы с Ларой пойдем, — начал было Гена, но Шатров мигом пресек его поползновение:
— Вы едете с учителями. Я Шнайдера жду, мы еще с девочками поработаем.
Он отошел и снова исчез из виду. Директриса издали помахала нам рукой, и мы дружной группой пошли к выходу.
Идти до маленького уютного кафе было недолго. Небольшую стекляшку по периметру перерезал длинный стол, накрытый белоснежной скатертью, и заставленный нехитрыми блюдами, в основном салатами и пирожками. Мать Кристины с подругами туда не пришла.
Позавтракать я не успела, но пирожки все равно не лезли в горло. Дантес подвинул ко мне бокал и, не спрашивая согласия, доверху налил сладкий Кагор. Сидевший с другой стороны Гена пытался испепелить его взглядом, но учитель словно не замечал возмущения журналиста.
— А чего вы за остальными не ухаживаете? — внезапно зло спросил Гена. — Вон, дамочка прямо тянется к вам, хочет Кагор попробовать. Наливайте!
Учитель выглядел слегка обескураженным прозвучавшей в голосе агрессией, но все же ответил:
— Боюсь я, — он с забавной растерянностью развел руками. — Тут такое дело — стоит одной налить, и вся школа говорит о том, что у нас роман. Про день свадьбы спрашивают. Лучше не рисковать.
Он искоса посмотрел на меня и лукаво подмигнул.
— Поэтому к чужим девушкам пристаете? — приглушенно прорычал Гена.
— Да мы просто беседуем, — с подкупающей искренностью ответил учитель.
Молодая учительница справа от него дружески толкнула его в плечо:
— Засмущал ты девушку, лучше за мной поухаживай!
Без особого рвения тот развернулся и начал накладывать салат на ее тарелку.
Я крошечными глотками тянула сладкое вино, потихоньку разогреваясь изнутри. Дантес, безусловно, очень милый, но я чувствовала себя чужой на этом празднике жизни. У учительниц и директрисы вид был мрачный, как и полагается на поминках, и лишь историк от души наслаждался выпивкой и пирожками. Что мы с Геной тут делаем? Если уж маньяк не явился на кладбище, сюда он точно не сунется.
Видимо, журналист подумал о том же, поскольку буквально отнял у меня бокал, схватил за локоть и угрюмо пробурчал:
— Лара, мне в газету пора, статью сдавать. Идем отсюда.
Он силой приподнял меня со стула, не слушая возражений о том, что я-то никуда не тороплюсь, и силой потащил к дверям. Начинать полноценную драку не глазах изумленной публики я не решилась, лишь в самых дверях обернулась. Дантес смотрел вслед, чуть улыбаясь, и весело помахал мне рукой.
До автобусной остановки мы с Геной шли в гробовой тишине. Внутри кипела ярость слишком сильная, чтобы ее можно было высказать словами. Дойдя до стеклянной будочки, где пряталась от пронизывающего ветра одинокая старушка, я взяла себя в руки и слегка охрипшим голосом спросила:
ebooksa