Примерно через сорок минут он понял, что еще немного, и пойдет на дно. Лесная река петляла, как безумная, напоминая змею. За это время они проплыли примерно с километра полтора, течение помогло. А еще она сужалась с каждой сотней, и расстояние от берега до берега не превышало семи, максимум восьми, метров. Все чаще ноги нащупывали илистое дно, а места пошли совсем дикие, с воздуха обнаружить их было вообще нереально, в такие дебри они забрались. Под конец Филин тоже выдохся, губы мальчишки посинели, и плыл он совсем вяло, все чаще пытаясь отдохнуть, приближаясь к берегу и нащупывая дно, чтобы хотя бы пару минут постоять. Ампер чуть ли не из последних сил двумя гребками догнал парня и скомандовал:
— На левый берег, вон в ту заводь с камышом.
Филин вымучено кивнул, выражая согласие, и поплыл в указанную сторону. На последних метрах он даже попытался встать на ноги, но только хлебнул воды. На берег выползли, перемазавшись в грязи, абсолютно вымотанными. Бочка лежала рядом, но сил ее вытащить на берег не было от слова совсем.
— Зачем все так сложно, дядя Ампер? Почему просто не уйти от погони? — хрипя и выплевывая тягучую слюну, спросил Филин.
— Не ушли бы. Есть соображения, что они шли не просто по нашему следу, нужно было сбросить с хвоста их сенсов, а это можно сделать только в воде. Но если я ошибся, то трусы ты порвал зря.
— На трусах этих дырок уже больше, чем ткани, — отозвался шкет и оторвал с ноги пиявку. — Будем надеяться, что ушли. А здорово вы с бочкой придумали, иначе бы с нашим добром далеко не уплыть.
— Главное правило — прежде, чем куда-то залезть, думай, как будешь вылезать. Была у меня чуйка, что по воде уходить придется. Вот и прикинул, как нам со всем нашим барахлом на корм рыбам не пойти, с таким весом я, может быть, только эту речку переплыть смог. Учись, салага.
Мальчишка на это только кивнул, мол, усвоил, и с минуту они сидели молча.
— Дядя Ампер, а почему они за тобой так гонятся? И три жемчужины дают? Ты же говорил, что жемчуг — это очень-очень дорого. Ну, то, что ты много их перебил, я понял. Но все равно, это не все объясняет.
— Угадал, малец, — поднимаясь с холодной сырой травы, ответил Ампер. — И я обязательно тебе все расскажу, когда мы вырвемся из этого дерьма. А то выйдет, как говорили древние, во многих знаниях, много печали. Но если кратко и без подробностей, нехороший человек хочет меня изловить, посадить в стакан, чтобы я помог ему жить вечно.
— А так разве бывает?
— Это Стикс, дружок, тут все бывает. Как мне сказал один человек — что может случиться, случается, что не может случиться, случается тоже.
Ампер спустился к воде и выволок на берег бочку. Подняв ее повыше, оставил на плоской площадке.
— Давай, Филин, в воду, — скомандовал он, заходя по колено в реку, — мы с тобой так извозились, что чистые вещи надевать нельзя.
— Не хочу, — заканючил парень. — Только согрелся, хотя зубы все равно стучат.
— Ничего, это надо. Давай, быстрее вымоемся, быстрее оденемся.
Мальчишка нехотя кивнул и поднялся. Так, как он лез в воду, была отдельная комедия, но все же, переборов себя, зашел по колено и принялся спешно плескать на себя водой.
Ампер кинул ему пучок травы.
— Три, давай, это вместо мочалки.
Сам он уже себя обтер и, выбравшись на берег, приплясывал, маша руками, единственный способ быстро обсохнуть, не имея полотенца.