Когда же сошел Он с горы, за Ним последовало множество народа. И вот подошел прокаженный и, кланяясь Ему, сказал: Господи! если хочешь, можешь меня очистить. Иисус, простерши руку, коснулся его и сказал: хочу, очистись. И он тотчас очистился от проказы. И говорит ему Иисус: смотри, никому не сказывай, но пойди, покажи себя священнику и принеси дар, какой повелел Моисей, во свидетельство им (Мф. 8:1–4).
Исцеление прокаженного в Капернауме. Мозаика. XII в.
У Марка рассказ приводится в значительно более развернутом виде, с б0льшими подробностями:
Приходит к Нему прокаженный и, умоляя Его и падая пред Ним на колени, говорит Ему: если хочешь, можешь меня очистить. Иисус, умилосердившись над ним, простер руку, коснулся его и сказал ему: хочу, очистись. После сего слова проказа тотчас сошла с него, и он стал чист. И, посмотрев на него строго, тотчас отослал его и сказал ему: смотри, никому ничего не говори, но пойди, покажись священнику и принеси за очищение твое, что повелел Моисей, во свидетельство им. А он, выйдя, начал провозглашать и рассказывать о происшедшем, так что Иисус не мог уже явно войти в город, но находился вне, в местах пустынных. И приходили к Нему отовсюду (Мк. 1:40–45).
Версия Луки близка к версии Марка, но различается концовкой. Если у Марка исцеленный нарушает повеление Иисуса никому не рассказывать об исцелении, то у Луки рост известности Иисуса представлен как объективное следствие совершаемых Им чудес: Но тем более распространялась молва о Нём, и великое множество народа стекалось к Нему слушать и врачеваться у Него от болезней своих. Но Он уходил в пустынные места и молился (Лк. 5:12–16).
Сопоставление версий данного рассказа, на наш взгляд, служит одним из аргументов против широко распространенной гипотезы, согласно которой Евангелие от Марка послужило источником для Матфея и Луки, отредактировавших его для лучшего усвоения материала их церковными общинами. В данном случае рассказ Матфея более краток и лаконичен и вряд ли может восприниматься как основанный на рассказе Марка. Если у Матфея прокаженный лишь кланяется Иисусу, то у Марка он умоляет Его и падает перед Ним на колени. Матфей оставляет за кадром эмоциональную составляющую; Марк отмечает, что Иисус умилосердился над прокаженным. После того как проказа сходит с исцеленного, Иисус, согласно Марку, строго смотрит на него и запрещает ему рассказывать о совершившемся чуде. Матфей опускает эту подробность, как и дальнейшее повествование о поступке бывшего прокаженного и его последствиях.
Евангелист Лука. Икона. 1350–1360 гг.
Если рассматривать одну из трех версий рассказа как первоисточник для двух других, то версия Матфея, на наш взгляд, имеет все основания претендовать на эту позицию не только в силу своей краткости, но и по причине упоминания о даре, какой повелел приносить за очищение Моисей в законе. Тема соотношения между учением Иисуса и законом Моисеевым занимает центральное место в Нагорной проповеди (Мф. 5:17–48). История исцеления прокаженного следует у Матфея сразу же за Нагорной проповедью. Именно в этой проповеди и только в ней Иисус говорит: Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить (Мф. 5:17). Это изречение не имеет параллелей у других евангелистов. Интерес к теме закона Моисеева у Матфея был гораздо более значительным, чем у Марка и Луки. Вполне вероятно, что он первым зафиксировал слова Иисуса, сказанные исцеленному, а двое других синоптиков заимствовали историю у него, добавив к ней недостающие подробности.
Впрочем, все предположения о возможной литературной зависимости одного евангелиста от другого носят спекулятивный характер. Весьма вероятно, что такой зависимости не было вообще и каждый евангелист опирался на свою версию рассказа, существовавшую в устной традиции. В данном случае речь может идти о двух версиях: одной (более краткой), отраженной у Матфея, и другой (более развернутой), отраженной у Марка и Луки.
Лука усиливает эмоциональную составляющую рассказа, говоря о том, что прокаженный пал ниц, умоляя Его (Лк. 17:16). Буквально у Луки сказано: πεσων έπι πρόσωπον – «упав на лицо». Это типичное семитское выражение, встречающееся, в частности, в сирийской патристике: Исаак Сирин нередко употребляет его, говоря о молитве. Примером может послужить следующий отрывок:
…Много раз падай на лицо твое возле седалища твоего. Если книга в руках твоих или какое-либо рукоделье, отложи их и пади на лицо твое и усердно помолись. Пусть будет это правилом твоим в течение всей жизни твоей, на всяком месте и во всякой местности, на которых окажешься ты – будь то в пустыне или где-то в населенном пункте, когда ты наедине с собой[105].
Речь идет о позе, в которой оказывается молящийся человек, когда падает на колени и склоняется лицом к земле. Иногда ее называют позой пророка Илии (3 Цар. 18:42), довольно часто ее изображение можно увидеть на иконах. Эта же поза имеется в виду в рассказе об Аврааме, который, увидев трех мужей, побежал им навстречу и поклонился до земли (Быт. 18:2). В древнем мире был распространен обычай падать ниц в знак почтения перед лицами, облеченными властью, вообще перед людьми более высокого ранга, а также в том случае, если человек обращался к кому-либо с очень горячей просьбой. В рассматриваемом эпизоде именно в такой позе оказывается перед Иисусом прокаженный.
Авраам и три ангела. Бартоломео Эстебан Мурильо. 1667 г.
Чтобы оценить всю значимость истории про исцеление прокаженного для современников Иисуса, мы должны остановиться на том, что понималось под термином «проказа» (λέπρα) в Его времена и каков был социальный статус прокаженных. В Септуагинте термин λέπρα используется для передачи еврейского צרעת sara‘at, переводимого как «проказа». Ее симптомы подробно описаны в книге Левит: они включают в себя опухоли, лишаи, пятна или язвы на коже, нарывы, подкожные образования, углубление в коже, паршивость, гнойные выделения (Лев. 13:2-53). Ни одна болезнь в Библии не удостаивается столь подробного и детального описания.
Проказа считалась нечистотой, и прокаженные должны были жить отдельно от прочих людей, чтобы зараза не передалась другим: У прокаженного, на котором эта язва, должна быть разодрана одежда, и голова его должна быть не покрыта, и до уст он должен быть закрыт и кричать: нечист! нечист! Во все дни, доколе на нем язва, он должен быть нечист, нечист он; он должен жить отдельно, вне стана жилище его (Лев. 13:45–46). Обязанность объявлять того или иного человека нечистым лежала на священниках. Они же объявляли о восстановлении чистоты, если человек исцелился от болезни прокажения (Лев. 14:3). На этот случай предписывались специальные ритуалы, включавшие омовение тела исцелившегося, бритье волос по всему телу, стирку одежд, а также принесение жертвы за грех (Лев. 14:3-32).
Судя по описываемым симптомам, речь идет о комплексе кожных болезней различной тяжести – от атопического дерматита и псориаза до тяжелой формы собственно проказы (лепры). Возбудитель лепры (mycobacterium leprae) был открыт лишь в 1873 году; до того причины болезни оставались неизвестными. На начальных стадиях развития болезни, обычно поражающей человека в молодости, бактерия распространяется по коже, однако при переходе болезни в более тяжелые формы может поражать дыхательные пути, глаза, нервную систему, крайние части конечностей (кисти, стопы). Вследствие проказы лицо человека может измениться до неузнаваемости.
Иов на пепле. Балканы. Сербия. Грачаница. XIV в.
Симптомы проказы подробно описаны в книге Иова: И отошел сатана от лица Господня и поразил Иова проказою лютою от подошвы ноги его по самое темя его. И взял он себе черепицу, чтобы скоблить себя ею, и сел в пепел [вне селения] (Иов 2:7–8). О том, как болезнь сказывается на его состоянии, Иов говорит: Когда ложусь, то говорю: «когда-то встану?», а вечер длится, и я ворочаюсь досыта до самого рассвета. Тело мое одето червями и пыльными струпами; кожа моя лопается и гноится (Иов 7:4–5). Не менее тяжкими, чем мучения физические, являются мучения морального характера, переживаемые прокаженным оттого, что им гнушаются родственники, друзья, слуги:
Вот, я кричу: обида! и никто не слушает; вопию, и нет суда… Братьев моих Он удалил от меня, и знающие меня чуждаются меня. Покинули меня близкие мои, и знакомые мои забыли меня. Зову слугу моего, и он не откликается; устами моими я должен умолять его. Дыхание мое опротивело жене моей, и я должен умолять ее ради детей чрева моего. Даже малые дети презирают меня: поднимаюсь, и они издеваются надо мною. Гнушаются мною все наперсники мои, и те, которых я любил, обратились против меня. Кости мои прилипли к коже моей и плоти моей, и я остался только с кожею около зубов моих (Иов 19:7, 13–14, 16–20).
Прокаженными гнушались не только из боязни заразиться. Проказа считалась тяжким наказанием за грехи, воспринималась как проклятье, посланное от Бога. Именно так восприняли болезнь Иова его друзья, которые пришли к нему утешить его. Увидев его изменившимся и побелевшим от проказы, они не узнали его; и возвысили голос свой и зарыдали; и разодрал каждый верхнюю одежду свою, и бросали пыль над головами своими к небу. И сидели с ним на земле семь дней и семь ночей; и никто не говорил ему ни слова, ибо видели, что страдание его весьма велико (Иов 2:12–13). Однако потом они начинают говорить с Иовом и излагают свое представление о Божией справедливости. Оно сводится к тому, что, если человека постигли такие несчастья, значит он виновен перед Богом; более того, Бог наказывает человека вдвое меньше, чем он того заслуживает (Иов 11:5–6). Сам Иов не считает себя виновным в грехах, на которые намекают его друзья. Болезнь свою он воспринимает как незаслуженное наказание от Бога, взывая к Нему: Что такое человек, что Ты столько ценишь его и обращаешь на него внимание Твое, посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его? Доколе же Ты не оставишь, доколе не отойдешь от меня, доколе не дашь мне проглотить слюну мою? (Иов 7:17–19).
ebooksa