Апостолы

— Ну и черт с ним!

— Ладно, сиди здесь, как приклеенный! А я поеду, — и я направился к выходу.

— Подожди. Научи меня сначала обращаться с этой штукой, — Марк указал на компьютер. — А потом убирайся на все четыре стороны.

Я вздохнул и сел рядом. Марк отличался редким компьютерным дебилизмом, и я по полчаса объяснял ему, на какую клавишу надо нажать, чтобы принять почту, послать почту, создать письмо, уничтожить письмо… Наконец, он меня достал. Я выразительно посмотрел на часы. Было далеко за полдень.

— Ну извини, Марк. Дальше сам разберешься. Я еду.

— А ну сядь на место. никуда ты не поедешь. Я сказал!

— Я не солдат. А ты не прапорщик на плацу! — я подхватил свою сумку и вышел из комнаты. Этот солдафон, верно, смирился с нашей разлукой (я усмехнулся) и не стал меня преследовать. Я сел в машину, ничуть не раскаиваясь в том, что оставляю этого идиота без средства передвижения.

Глава пятая

Я чуть коснулся руля, и «Фольксваген» послушно вписался в очередной поворот. У обочины стоял парень, по виду студент, и голосовал. Бывало, мне тоже приходилось выходить на трассу. Однажды попался «летающий КАМАЗ». Дождь жуткий, трасса мокрая, а деревья за окном так и мелькают. Смотрю на спидометр: «ноль». «А что со спидометром-то», — спрашиваю у водилы. «Да сломан давно». Оборачивается он ко мне, и до меня доходит: «баба». Я усмехнулся, вспоминая автостопскую юность, подрулил к краю дороги и остановился.

Парень был высок и худ, волосы имел черные и слегка вьющиеся, а черты лица тонкие и благородные. Я подумал, что, наверное, так выглядел д"Артаньян, если добавить усы и бородку. Когда он устраивался на сиденье справа от меня, мне почудилось в его облике что-то неуловимо знакомое, как забытое слово, которое крутится где-то на периферии сознания, а вы все никак не вспоминается.

— Quo vadis? — спросил я. Это было одно из немногих выражений, которые я помнил на латыни, кроме компьютерных терминов, так что не очень надеялся, что пойму ответ.

— Здесь недалеко, в горах, — ответил пассажир по-французски и мило улыбнулся. И снова, как молния, которая на мгновение осветила какое-то скрытое знание и вновь погасла. Эта улыбка! А главное, я понял, что он сказал, и понял с легкостью, труднообъяснимой полузабытыми уроками пятнадцатилетней давности. Испанский, теперь французский… Интересно, это общее правило?..

— Вы студент? — я с удовольствием отметил, что говорить по-французски тоже получалось.

— Да-да, сейчас каникулы. Путешествую автостопом.

Он зачем-то внимательно изучал мои руки, спокойно лежащие на руле. Да нет ничего примечательного в моих руках!

— Сорбонны? — с уважением поинтересовался я.

— Да, — рассеянно ответил он. — Сейчас будет развилка. Вы не могли бы повернуть налево, на верхнюю дорогу? Здесь недалеко. Это не займет много времени.

Я пожал плечами и повернул налево. В общем-то, я не торопился. Верхняя дорога оказалось уже и вилась в тени буков и акаций, действительно круто забирая вверх. Слева возвышались желто-черные отвесные скалы, с гротами в зарослях плюща, а справа, далеко внизу, лежала долина. Желтые поля подсолнухов и светло-лиловые кукурузы, аккуратно разгороженные проволокой на низких колышках и узкими полосками кустарника на лоскуты частных владений. Луга с белыми французскими коровами. А дальше, по отрогам гор, — темная зелень елового леса. И «chateau», «chateau», «chateau» (то бишь замки) торчащие почти на каждой горе.

Мы повернули, и скалы сменились пологим зеленым склоном. Вдруг двигатель заглох, и машина остановилась, как вкопанная. Я выругался, вылез из автомобиля и открыл капот. Насколько я любил водить машину, настолько и ненавидел копаться в ее внутренностях. Компьютер — другое дело. У компьютера кишки чистенькие, приятные. А здесь все в каком-то масле и бензином воняет. Моих скромных знаний в области автомобилестроения не хватило на то, чтобы найти поломку, и я с досадой захлопнул капот и вернулся в машину. Попытался завести. Тщетно.

Студент, усмехаясь, посмотрел на меня.