— Но она ведь покойная, — ко мне возвращалась обычная невозмутимость, — уже два месяца как, если не ошибаюсь.
— Три, — скромно поправил слуга.
Я отмахнулся.
— Неужто стареешь? Что-то я за тобой раньше не замечал стремления забивать мой разум всякой требухой.
Я с ног до головы оглядел свое отражение в зеркале. Не идёт мне чёрное. Оно старит, а печать прошлого на лице — только для разочаровавшихся в жизни. Тем более, когда богатая жена оставила тебе в наследство весь дом и много денег.
— Арвени, лошади готовы?..
Меня ждёт приём у де Жорже, хорошего друга и должника. А ещё — светское общество, как большой глоток застарелого вина, липко-сладкого и затхлого. Но что делать — иногда приходится пить и такое, просто чтобы напомнить всем, что ты ещё жив.
Город встретил кавалькаду всадников туманными улочками и величаво парящей в темном небе ущербной луной, только что вынырнувшей из облаков.
Городок примостился на берегу большого озера, что являло одновременно и достоинство в эстетическом плане, и недостаток. Мало кому по нраву сырая мгла на рассвете и закате и частый холодный ветер. Хорошо хоть здесь нет, как в большинстве прибрежных городов, грязных рыбаков и вонючих рыбных базаров.
Цокот копыт эхом отдавался в пустых переулках, первые лавки закрылись с закатом, припозднившиеся хозяева щёлкали засовами на дверях своих заведений, опускали ставни.
На выезде из города мелькнул трактир, а потом — деревья, свисающие над головой ветки, липкий аромат гниющих листьев и летящая вперёд, намертво приколоченная к земле копытами, дорога. Скоро из тумана вынырнул особняк, огромный и замшелый сад, который террасами спускался к речке — одной из щупалец озера.
Это притаившееся в самой глухомани местечко знали далеко за пределами города: сюда по нескольку раз в год съезжались на приём знатные господа и дамы. Получить приглашение на этот вечер можно лишь одним способом — стать интересным хозяину. Старый граф являл собой воплощение двух несовместимых, казалось бы, страстей — к уединению и к светской суете. Мне визит сюда всегда открыт: старый граф обожает слушать рассказы о моих победах из первых уст.
Дом при нашем приближении вырастал и раздвигался вширь, словно вознамеривался удушить в своих объятьях. Придавливал дикой простотой и в то же время вызывающими габаритами. Слуги увели коней. Из распахнутых окон уже доносились весёлые голоса.
Первым делом я полюбезничал с графом — бородатым и краснолицым немолодым мужчиной, одетым с иголочки в отличный костюм, привезённый из Англии. В этот день старый хрыч упивался вниманием на ближайшие полгода, которые собирался провести в одиночестве в компании слуг. Потом я проследовал вдоль столов, кому-то кивая, с другими раскланиваясь и демонстративно не замечая третьих. А следом волной катился возбуждённый шепоток дам:
— Великий обманщик!.. Великий… обманщик… Тот, кто раз за разом обводит вокруг пальца саму Судьбу — вот кто он!
Обманщик Судьбы — такое прозвище дорого стоит заслужить. Если признаться самому себе, я и сам не до конца понимал, почему ни один из убийц, долженствующих снести мою голову, не удостоился чести приставить нож к горлу. Почему некрасивая богатая жена, вмиг поднявшая меня на олимп почёта, через месяц умирает, словно долгие взгляды в спину обрели силу яда.
Поначалу друзья говорили: это, мол, судьба. Потом, сильно поредевшие и покрытые шрамами, завистливо говорили, что такой послушной судьбы не может быть ни у кого. А я… что я? Глубоко рыть не стал. Просто наслаждался.
Сеньор Жорже усадил за свой стол. Уже не первый год я был для него главным развлечением. Ещё бы, научиться наслаждаться таким обществом… Следующие полчаса я в полной мере чувствовал оборотную сторону славы. Поддерживать светскую беседу и не замечать почти осязаемых взглядов, было до невозможности трудно.
— Мистер де Силицио? С вами желает поговорить моя госпожа, Мария де Фист.
Наконец. Явилась та, ради кого я, собственно, здесь. Если, конечно, исключить обременительное общество де Жорже и его многочисленной свиты.
ebooksa