— Ты имеешь ввиду птиц? Да, конечно. А где их нет?
Мальчик засмеялся.
— Ты очень странный. Как будто пришёл пешком из невообразимого далека. Может, ты с крымских берегов? Не знаю каким ветром, но оттуда иногда приносит невероятных людей. У них в глазах плещется море и плавают киты.
— Я… из зеркала. Но вообще-то, я здесь живу. Вон на той улице, такой красный двухэтажный дом. Квартира восемь. В нашем окне стоят высокие вазы и ещё видно мамино пианино.
— И что? Ты первый раз вышел на улицу? У тебя, наверное, там в шкафу спрятано ГРОМАДНОЕ терпение. Надо же, столько лет сидеть дома! А море у тебя в ванной есть? А много дылд у тебя обитает? А, вот мы и приехали! — он посмотрел в окно, где мелькали какие-то переулки, и щёлкнул пальцами. — Слезай, потом поговорим. Добро пожаловать в моё имение, будешь почётным гостем, сегодня и всегда!
Данил несмело поинтересовался:
— А мама с папой твои против не будут?
Но Фёдор уже был снаружи. Неловко держась за поручни и шаря ногой в поисках ступеньки, Данил спустился следом. Карета стояла возле белого двухэтажного дома, отделанного декоративными рыжими кирпичами. Этот дом был похож на свежеиспечённый кекс, уроненный нерасторопным пекарем в мешок с сахарной пудрой. На пороге появился высокий молодой человек с красивым тонким лицом (про себя Данил окрестил его принцем) и замер, важно заложив одну руку за спину.
— Добро пожаловать домой! — звонко провозгласил он, приняв в прихожей у Фёдора пальто и затем потянувшись к куртке Данила. Тот несмело отдал её, сказав:
— Меня Данил зовут…
Реакция последовала мгновенно, и она была такой, что Данил чуть не свалился в обморок: только что он видел лицо, и вот уже может созерцать увенчанную затейливой фуражкой макушку. Склонившись почти до земли, «принц» сказал:
— Мне доставит огромное удовольствие быть знакомым с вами. Мой брат умеет подбирать друзей.
— Брат? — воскликнул Данил, и со всех ног побежал за Фёдором. — Это что, твой старший брат?
— Старше меня здесь никого нет, разве это не очевидно? — небрежно сказал Фёдор и, не разуваясь, ушёл внутрь. — Заходи, не топчись на пороге!
Миновав следом за голосом своего нового приятеля прихожую и гардеробную, где «принц», пыхтя от усердия, пристраивал на плечики верхнюю одежду малышей, Данил влип в густой стоячий воздух, который может быть только в помещении, полном народу. Взрослые… очень много взрослых. Впереди маячила оранжевая макушка Фёдора; малыш протянул руку и хотел окликнуть, надеясь, что тот остановится и подождёт его, но не смог выдавить ни слова. Дылды — про себя Данил начал называть их именно так — восседали на чёрных кожаных диванах или стояли, покачиваясь из стороны в сторону. Все они смотрели на самого древнего старика, которого Данилу довелось видеть в своей жизни. Из всех без исключения глаз текли слёзы. Рты кривились и растягивались, как десять раз уже жёваная жвачка. Старик, так же как и Данил, мало что понимал. Серое его лицо медленно поворачивалось из стороны в сторону, глаза, казалось, целиком заполняли белки, на лбу трепетали жилы, будто провода, которые изгибаются от бегущего по ним тока.
— Кто это? — спросил Данил, догнав всё-таки Фёдора.
— Не знаю, — Федя скользнул мимолётным взглядом по старику. — Какой-то родственник.
— Ты даже не знаешь кто это? Я знаю всех своих бабушек и дедушек. Если бы у меня были прабабушки и прадедушки, я бы знал их тоже.
— Он только появился на свет. Разве ты не видишь? Он больше похож на гриб или на обезьяну, чем на человека.
Влетев в комнату и пропустив следом за собой Данила, у которого глаза от всего происходящего были как у загнанной лошади, он захлопнул дверь. Грохнулся в кресло, раскидав ноги, и с плохо скрываемым нетерпением воззрился на Данила.
ebooksa