Евангелие от Иоанна. Исторический и богословский комментарий

Тема смирения доминирует и в литургических текстах, посвященных рассматриваемому эпизоду:

Езера и источники и моря сотворивый, смирению нас наказуя изрядному, лентием опоясався, учеников ноги умы, смиряяся премножеством благоутробия, и возвышая нас от пропастей злобы…[488].

Озера, и источники, и моря Сотворивший, благороднейшему смирению нас научая, опоясавшись полотенцем, омыл ноги учеников, смиряясь по преизбытку милосердия, и возвышая нас от пропастей порока…

Смиряяся за благоутробие, ноги умыл еси учеников Твоих, к течению Божественному сия направил еси…[489].

Смиряясь по милосердию, омыл Ты ноги учеников Твоих и к пути божественному их направил…

Другая богословская интерпретация эпизода связана с темой крещения. Как мы говорили выше[490], вода – один из основных богословских символов Евангелия от Иоанна, с первых же глав этого Евангелия указывающий на духовное рождение через крещение. Никодиму Иисус говорит: «Истинно, истинно говорю тебе, если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3:5). Самарянка слышит от Него: «Всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин. 4:13–14). Силоамская купель, в которой омылся слепорожденный (Ин. 9:7), служит образом крещения. В этом же ряду стоит и рассказ об омовении ног (и, в частности, слова о том, что «омытому нужно только ноги умыть, потому что чист весь»).

Уже Тертуллиан подчеркивал, что «Христос никогда не является без воды… Во время бесед Он приглашает жаждущих к Своей вечной воде… У колодца Он восстанавливает силы, ходит и охотно совершает поездки по воде, прислуживает водой ученикам»[491]. Кирилл Александрийский, толкуя слова Иисуса, обращенные к Петру, утверждает: «…Он говорит о том, что, если кто не омоет чрез благодать Его скверну греха и преступления, тот будет не причастен жизни, даруемой Им, и останется не вкусившим Небесного Царства. Ибо нечистым не подобает входить в вышние обители, но чрез любовь ко Христу имеющим чистую совесть и освященным в Духе чрез святое крещение»[492]. Следуя той же интерпретации, Иоанн Дамаскин пишет: «В горнице святого и славного Сиона, вкусив со своими учениками ветхозаветную пасху и исполнив ветхий завет, Он умыл ноги ученикам, показывая символ святого крещения»[493].

Еще одна богословская интерпретация увязывает умовение ног с Евхаристией[494]. В частности, в том, что омовение ног предшествовало благословению хлеба и вина, можно увидеть указание на чистоту, которая необходима для участия в таинстве Евхаристии.

Евангельский рассказ об умовении ног оказал большое влияние не только на развитие христианской нравственности. Действие, которое было в обычае у иудеев времен Иисуса, в христианской Церкви постепенно превратилось в литургический обряд, совершавшийся по разным поводам. В частности, некоторые источники IV–V веков указывают на практику омовения ног новокрещенным сразу после совершения над ними таинства крещения[495].

Чин умовения ног в качестве части богослужения Великого Четверга возник в Иерусалиме в VI–VII веках и явился «отражением общей тенденции максимально подчеркнуть изобразительную символику страстного богослужения, особенно явную при его совершении во Святом Граде»[496]. Не позднее VIII века чин умовения ног перешёл и в практику Константинополя, откуда был впоследствии заимствован Русской Церковью. В настоящее время этот чин совершается, как правило, после Литургии Великого Четверга Патриархом Московским и всея Руси, а также некоторыми архиереями в кафедральных соборах. С особой торжественностью чин совершается в Иерусалиме, где его возглавляет Патриарх Иерусалимский[497].

2. Предательство Иуды

¹⁸Не о всех вас говорю; Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою. ¹⁹Теперь сказываю вам, прежде нежели то сбылось, дабы, когда сбудется, вы поверили, что это Я. ²⁰Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня принимает Пославшего Меня.

²¹Сказав это, Иисус возмутился духом, и засвидетельствовал, и сказал: истинно, истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня. ²²Тогда ученики озирались друг на друга, недоумевая, о ком Он говорит.

²³Один же из учеников Его, которого любил Иисус, возлежал у груди Иисуса. ²⁴Ему Симон Пётр сделал знак, чтобы спросил, кто это, о котором говорит. ²⁵Он, припав к груди Иисуса, сказал Ему: Господи! кто это? ²⁶Иисус отвечал: тот, кому Я, обмакнув кусок хлеба, подам. И, обмакнув кусок, подал Иуде Симонову Искариоту.

²⁷И после сего куска вошел в него сатана. Тогда Иисус сказал ему: что делаешь, делай скорее. ²⁸Но никто из возлежавших не понял, к чему Он это сказал ему. ²⁹А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: купи, что нам нужно к празднику, или чтобы дал что-нибудь нищим. ³⁰Он, приняв кусок, тотчас вышел; а была ночь.

«Я дущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою»

Образ Иуды занимает существенное место в повествованиях всех четырех Евангелистов о Страстях Христовых. В синоптических Евангелиях он до истории Страстей упоминался лишь однажды: в общем списке двенадцати апостолов (Мф. 10:4; Мк. 3:19; Лк. 6:16). Его появление в повествованиях синоптиков о Страстях производит эффект неожиданности: он вводится как новый персонаж, ранее не игравший никакой роли в евангельских событиях.

Иначе обстоит дело у Иоанна. В этом Евангелии Иисус представлен как с самого начала знающий о том, что Его ожидает, в том числе о предательстве Иуды. Во 2-й главе приведены слова Иисуса: «Разрушьте храм сей, и Я в три дня воздвигну его». Евангелист поясняет, что Иисус «говорил о храме тела Своего», то есть предсказывал Свою смерть. Сразу же за этим эпизодом следует упоминание о многих чудесах, сотворенных Иисусом в Иерусалиме на праздник Пасхи, и ремарка Евангелиста: «Но Сам Иисус не вверял Себя им, потому что знал всех и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке» (Ин. 2:18–25).

Прямые предсказания о предательстве Иуды содержатся в 6-й главе, где изложена беседа Иисуса с иудеями о небесном хлебе. По завершении этой беседы Иисус в разговоре с учениками предсказывает Свою смерть и воскресение: «Что ж, если увидите Сына Человеческого восходящего туда, где был прежде?». И далее говорит ученикам: «Но есть из вас некоторые неверующие». Евангелист тут же поясняет: «Ибо Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст Его» (Ин. 6:62–64). Через некоторое время Иисус снова возвращается к той же теме, говоря ученикам: «Не двенадцать ли вас избрал Я? но один из вас диавол». И вновь Евангелист, по своему обычаю, поясняет: «Это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать Его, будучи один из двенадцати» (Ин. 6:70–71).

Наконец, как мы видели, только в Евангелии от Иоанна в рассказе о вечере в Вифании упоминается «Иуда Симонов Искариот, который хотел предать Его». Именно он выражает возмущение тратой драгоценного мира, которое можно было бы продать за триста динариев и раздать нищим. При этом Евангелист отмечает: «Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» (Ин. 12:4–6).