Повествование Матфея об убийстве Иродом Иоанна Крестителя имеет параллель в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия, где об Иоанне говорится:
Ирод умертвил этого праведного человека, который убеждал иудеев вести добродетельный образ жизни, быть справедливыми друг к другу, питать благочестивое чувство к Предвечному и собираться для омовения. При таких условиях (учил Иоанн) омовение будет угодно Господу Богу, так как они будут прибегать к этому средству не для искупления различных грехов, но для освящения своего тела, тем более что души их заранее уже успеют очиститься. Так как многие стекались к проповеднику, учение которого возвышало их души, Ирод стал опасаться, как бы его огромное влияние на массу, вполне подчинившуюся ему, не повело к каким-либо осложнениям. Поэтому тетрарх предпочел предупредить это, схватив Иоанна и казнив его раньше, чем пришлось бы раскаяться, когда будет уже поздно. Благодаря такой подозрительности Ирода Иоанн был в оковах послан в Махерон, вышеуказанную крепость, и там казнен. Иудеи же были убеждены, что войско Ирода погибло лишь в наказание за эту казнь, так как Предвечный желал проучить Ирода[126].
Иосиф, в отличие от евангелистов Матфея и Марка, видит главную причину убийства Иоанна Крестителя Иродом не в зависти Иродиады, а в том, что популярность Иоанна вызывала недовольство тетрарха. Тем не менее его рассказ является важным свидетельством в пользу историчности самого факта гибели Крестителя от руки Ирода.
В Евангелии от Иоанна приводятся слова Иоанна Крестителя: «Ему должно расти, а мне умаляться» (Ин. 3:30). Для Матфея тема «умаления» Иоанна Крестителя – особый и важный сюжет. Судьба Иоанна стала прообразом судьбы Иисуса – Сына Человеческого, Чье служение на земле тоже станет путем умаления «даже до смерти, и смерти крестной» (Фил. 2:8). Казнь Иоанна предшествовала казни Иисуса.
Параллелизм двух жизней, начавшийся со встречи их матерей – Марии и Елисаветы (Лк. 1:39–56), продолжившийся их собственной встречей на берегу Иордана и параллельной миссией в течение некоторого времени (Ин. 3:22–24), завершился тем, что каждый взошел на свой крест – сначала Предтеча, а потом Тот, о Ком он предсказывал. Церковная традиция говорит о том, что после своей смерти Иоанн Креститель сошел во ад, чтобы и там приготовить путь Иисусу, Который сойдет туда после Своей смерти на кресте[127].
Евангелие от Матфея как бы намеренно и сознательно подчеркивает пареллелизм жизней Иоанна и Иисуса, употребляя одни и те же выражения применительно к одному и Другому. О желании Ирода убить Иоанна говорится: «И хотел убить его, но боялся народа, потому что его почитали за пророка» (Мф. 14:5). А об Иисусе: «И старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за пророка» (Мф. 21:46). Слова «взять» и «связать» употребляются применительно и к Иоанну и к Иисусу (Мф. 14:3; 21:46; 27:2). Ирод приказывает казнить Иоанна как бы против своей воли (Мф. 14:9), и Пилат выносит смертный приговор Иисусу вопреки своей воле (Мф. 27:24). Сцена погребения Иоанна (Мф. 14:12) по содержанию и используемому словарю является как бы предвестием сцены погребения Иисуса (Мф. 27:57–60).
Повествование евангелиста Матфея о смерти Предтечи завершается словами о том, что Иисус удалился в пустынное место. Далее следует рассказ о насыщении пяти тысяч пятью хлебами, после чего «понудил Иисус учеников Своих войти в лодку и отправиться прежде Его на другую сторону, пока Он отпустит народ. И, отпустив народ, Он взошел на гору помолиться наедине; и вечером оставался там один» (Мф. 14:23–24). Почему евангелист так акцентирует внимание читателя на том, что Иисус дважды в течение короткого времени удаляется от Своих учеников, чтобы побыть наедине? И почему это происходит сразу после того, как Он слышит о смерти Иоанна Крестителя?
В Евангелиях неоднократно упоминается о том, как Иисус удалялся от учеников, чтобы остаться в полном одиночестве (Мф. 14:23; Мк. 6:46; Лк. 5:16; Лк. 6:12; Ин. 6:15; Ин. 8:1). В первый раз это происходит после того, как Он узнает о смерти Иоанна Крестителя. В последний – в Гефсиманском саду, прямо перед арестом. Иисус оставляет учеников и остается один в тех случаях, когда Он нуждается в молитве. Иногда Он проводит в молитве целую ночь (Лк. 6:12).
О чем думал и молился Иисус, узнав о смерти Иоанна Крестителя? О судьбе Крестителя? О Своей собственной судьбе? О предстоящей смерти? Об этом евангелисты умалчивают. Но они не скрывают от нас, что Сын Человеческий глубоко пережил смерть того, кто пришел в мир, чтобы приготовить Ему путь; кто свидетельствовал о Нем как об Агнце Божьем и Сыне Божьем; того, под чью руку Он приклонил голову и от кого принял крещение.
2. Насыщение пяти тысяч
14И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их. 15Когда же настал вечер, приступили к Нему ученики Его и сказали: место здесь пустынное и время уже позднее; отпусти народ, чтобы они пошли в селения и купили себе пищи. 16Но Иисус сказал им: не нужно им идти, вы дайте им есть. 17Они же говорят Ему: у нас здесь только пять хлебов и две рыбы. 18Он сказал: принесите их Мне сюда. 19И велел народу возлечь на траву и, взяв пять хлебов и две рыбы, воззрел на небо, благословил и, преломив, дал хлебы ученикам, а ученики народу. 20И ели все и насытились; и набрали оставшихся кусков двенадцать коробов полных; 21а евших было около пяти тысяч человек, кроме женщин и детей.
Насыщение пяти тысяч – единственное чудо Иисуса Христа, описанное во всех четырех Евангелиях. Версия Матфея – самая лаконичная. Наиболее подробный, изобилующий деталями рассказ об этом событии мы находим у Марка (Мк. 6:30–44). Лука в целом ближе к Марку, чем к Матфею. Версия Иоанна значительно отличается от трех синоптических повествований.
Начало рассказа у Марка соотносится с повествованием о том, как Иисус, «призвав двенадцать, начал посылать их по два, и дал им власть над нечистыми духами» (Мк. 6:7); повинуясь Его повелению, они «пошли и проповедовали покаяние; изгоняли многих бесов и многих больных мазали маслом и исцеляли» (Мк. 6:12–13). Когда они вернулись, Иисус «сказал им: пойдите вы одни в пустынное место и отдохните немного, – ибо много было приходящих и отходящих, так что и есть им было некогда». Они отплыли на лодке в пустынное место, которое, очевидно, находилось на том же берегу, потому что народ бежал за ними вдоль берега озера. Когда лодка причалила, народ, от которого ученики собирались отдохнуть, уже был там. Иисус каким-то образом тоже оказался там: видимо, пришел пешком (Мк. 6:31–34).
У Луки, как и у Марка, апостолы, «возвратившись, рассказали Ему, что они сделали», после чего Он, «взяв их с Собою, удалился особо в пустое место, близ города, называемого Вифсаидою. Но народ, узнав, пошел за Ним; и Он, приняв их, беседовал с ними о Царствии Божием и требовавших исцеления исцелял» (Лк. 9:10–11).
Наконец, у Иоанна начало рассказа отличается от всех трех синоптиков: у него «пошел Иисус на ту сторону моря Галилейского, в окрестности Тивериады. За Ним последовало множество народа, потому что видели чудеса, которые Он творил над больными. Иисус взошел на гору и там сидел с учениками Своими». Иоанн также уточняет, что приближалась «пасха, праздник Иудейский» (Ин. 6:1–4). Таким образом, картина у Иоанна вырисовывается такая: множество народа уже было с Иисусом, но толпа всё прибывала и прибывала.
Если Матфей и Марк не указывают место события, то между Лукой и Иоанном, определяющими его с достаточной точностью, имеется расхождение: у Луки говорится о пустом месте близ Вифсаиды, у Иоанна – о горе в окрестностях Тивериады.
Как и Марк, Матфей отмечает, что Иисус, увидев множество людей, «сжалился над ними». Однако если у Марка следствием жалости к народу было то, что Иисус «начал учить их много», то Матфей видит проявление жалости Иисуса к людям в том, что Он «исцелил больных их» (Мф. 14:13). Лука, ничего не говоря о жалости, совмещает оба свидетельства: у него Иисус «приняв их, беседовал с ними о Царствии Божием и требующих исцеления исцелял» (Лк. 9:11).