Молитва является творческим процессом, результат которого не всегда бывает предсказуем. Иисус не ставил задачу систематически изложить основы учения о молитве. К теме молитвы Он обращался часто, однако даже все Его изречения на эту тему вместе взятые не дают полноценной системы, по которой человек мог бы строить свою молитвенную жизнь и свое общение с Богом.
5. «Сколько раз прощать брату моему?»
21Тогда Пётр приступил к Нему и сказал: Господи! сколько раз прощать брату моему, согрешающему против меня? до семи ли раз? 22Иисус говорит ему: не говорю тебе: до семи, но до седмижды семидесяти раз.
В Евангелии от Луки содержится похожее наставление, однако адресовано оно не Петру, а всем ученикам: «Наблюдайте за собою. Если же согрешит против тебя брат твой, выговори ему; и если покается, прости ему; и если семь раз в день согрешит против тебя и семь раз в день обратится, и скажет: каюсь – прости ему» (Лк. 17:3–4). Число семь выполняет здесь те же функции, что число «семьдесят раз по семь» (то есть 490) у Матфея: прощать надо столько же раз, сколько человек согрешит.
Разница между двумя версиями наставления Иисуса достаточно значительна. Если в изложении Луки речь идет о том, чтобы прощать семь раз в день, то у Матфея Иисус требует прощать бессчетное количество раз – столько, сколько человек согрешит. Кроме того, если у Луки Иисус призывает прощать того, кто просит прощения, то у Матфея прощение не ставится в зависимость от просьбы о нем. Блаженный Августин подчеркивает, что прощать надо все грехи, а не только те, за которые у нас просят прощения[233].
Однозначного ответа на вопрос, является ли, по учению Иисуса, покаяние условием прощения, Евангелия нам не дают. В некоторых случаях, как в приведенном изречении из Евангелия от Луки, покаяние упоминается, в других о покаянии ничего не говорится. Судя по тому, что в молитве «Отче наш» и толковании к ней, имеющих универсальный смысл, говорится лишь о прощении должников – вне зависимости от того, приносят ли они покаяние и просят ли о прощении, – такое отношение должно восприниматься как идеал, к которому призван стремиться всякий ученик Иисуса. Прощение тех, кто об этом просит, очевидно, воспринимается как тот минимум, который обязателен для всех, или как начальная ступень пути, ведущего человека к приобретению способности прощать всех должников.
Употребленное в версии Матфея выражение έβδομηκοντάκις έπτά буквально означает «семьдесят раз по семь». В более поздней раввинистической литературе, в частности в Вавилонском Талмуде, предписывается прощать согрешившему трижды, а на четвертый раз не прощать[234]. Возможно, это предписание отражает более раннее предание, известное уже во времена Иисуса, и Пётр, говоря о прощении до семи раз, имел в виду расширить его более чем вдвое[235]. Иисус, однако, далек от казуистики и начетничества: Он называет символическое число, означающее, что для актов прощения не может быть никаких количественных ограничений. «Число семьдесят раз по семь берется здесь условно и означает непрерывную или всегдашнюю обязанность… – поясняет Иоанн Златоуст. – Таким образом, Христос не определил числа, сколько раз мы должны прощать ближнему, но показал, что это постоянная и неизменная наша обязанность»[236].
6. Притча о немилосердном заимодавце
23Посему Царство Небесное подобно царю, который захотел сосчитаться с рабами своими; 24когда начал он считаться, приведен был к нему некто, который должен был ему десять тысяч талантов; 25а как он не имел, чем заплатить, то государь его приказал продать его, и жену его, и детей, и всё, что он имел, и заплатить; 26тогда раб тот пал, и, кланяясь ему, говорил: государь! потерпи на мне, и всё тебе заплачу. 27Государь, умилосердившись над рабом тем, отпустил его и долг простил ему. 28Раб же тот, выйдя, нашел одного из товарищей своих, который должен был ему сто динариев, и, схватив его, душил, говоря: отдай мне, что должен. 29Тогда товарищ его пал к ногам его, умолял его и говорил: потерпи на мне, и всё отдам тебе. 30Но тот не захотел, а пошел и посадил его в темницу, пока не отдаст долга. 31Товарищи его, видев происшедшее, очень огорчились и, придя, рассказали государю своему всё бывшее. 32Тогда государь его призывает его и говорит: злой раб! весь долг тот я простил тебе, потому что ты упросил меня; 33не надлежало ли и тебе помиловать товарища твоего, как и я помиловал тебя? 34И, разгневавшись, государь его отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга. 35Так и Отец Мой Небесный поступит с вами, если не простит каждый из вас от сердца своего брату своему согрешений его.
Притча о немилосердном заимодавце – одно из нескольких наставлений Иисуса о прощении. О том, что нужно прощать должников, Он говорил еще в Нагорной проповеди. В молитве «Отче наш» и ее толковании прощение человека Богом ставится в прямую зависимость от того, способен ли человек прощать своих ближних (Мф. 6:12, 14–15).
Ученые отмечают, что ситуация, описанная в притче, дает представление о жизни еврейского народа под римским владычеством[237]. Притча начинается с того, что царь решил «сосчитаться с рабами своими». Имеется в виду не что иное, как финансовая инспекция, осуществляемая по приказу носителя верховной власти в государстве. К нему приводится «некто» (букв. «один должник»), за которым числится огромный долг. Поскольку должник не имеет, чем заплатить, государь приказывает конфисковать всё его имущество, включая жену и детей.
Главный заимодавец в притче сначала обозначен выражением «человек царь» (поскольку выражение отражает типичный семитизм, при переводе на новые языки слово «человек» обычно опускается). Далее в притче он назван словом κύριος, переводимым в данном случае как «государь». Этот же термин употребляется в Септуагинте применительно к Богу – главным образом, в качестве эквивалента священному имени П1П’ Yahwe (Господь, Иегова). В Новом Завете он применяется и по отношению к Богу Отцу, и по отношению к Иисусу.
Первый и второй должники обозначаются терминами δούλος и σύνδουλος соответственно: первый термин указывает на раба, второй на «со-раба», то есть такого же раба, находящегося в равном положении с первым и, судя по содержанию притчи, работающего у того же господина. У второго раба, в свою очередь, есть сочувствующие ему σύνδουλοι («со-рабы», «товарищи»), то есть такие же, как он, рабы. Значительная часть сюжета развивается внутри общества рабов одного господина, тогда как основной темой притчи являются взаимоотношения первого раба с господином и его же взаимоотношения с одним из своих товарищей.
В притчах Иисуса термин δούλος («раб», «слуга») встречается многократно – как в единственном, так и во множественном числе. Рабы, или слуги, являются героями в общей сложности двенадцати притч: о пшенице и плевелах (Мф. 13:27–28), о немилосердном заимодавце (Мф. 18:23, 26–28, 32), о злых виноградарях (Мф. 21:34; Мк. 12:2, 4; Лк. 20:10–11), о брачном пире (Мф. 22:3–4, 6, 8, 10), о благоразумном рабе/домоправителе (Мф. 24:45–46, 48, 50; Лк. 12:43, 45–47), об ожидании хозяина дома (Мк. 13:34), о бодрствующих слугах (Лк. 13:37), о званых на вечерю (Лк. 14:17, 21–23), о талантах (Мф. 25:14, 19, 21, 23, 26, 30), о блудном сыне (Лк. 15:22), о рабах ничего не стоящих (Лк. 17:7, 9—10), о десяти минах (Лк. 19:13, 15, 17, 22)[238]. Термин δούλος встречается в прямой речи Иисуса и за пределами притч, например в словах, обращенных к ученикам:
Ученик не выше учителя, и слуга (δούλος) не выше господина своего: довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его (Мф. 10:24–25).
Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою (διάκονος); и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом (δούλος) (Мф. 20:26–27; Мк. 10:44–45).
Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам всё, что слышал от Отца Моего (Ин. 15:15).
Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше (Ин. 15:20).