— Синьора маркиза согласна принять вас, граф, — официально передал Джордано.
Гиацинт одёрнул камзол. Шляпу он опять забыл в комнате.
"А впрочем, какая разница!" — подумал он и посмотрел на Виолу:
— Подождёшь здесь?
— Ни за что! Пойдём вместе, — решила любящая дочь маркизы Матиолы.
Внешне абсолютно спокойный, Гиацинт переступил порог комнаты маркизы. Матиола сидела в кресле лицом к ним. Прекрасная, как статуя античной богини, и такая же холодная.
— Я приветствую вас, граф.
Гиацинт коротко поклонился:
— Добрый вечер, мадам.
— Мне передали вашу просьбу. Я согласна выслушать вас.
Матиола выжидательно подняла подбородок и, полузакрыв глаза, смотрела на вошедших. Гиацинт не упал перед ней на колени, не стал заверять её в вечной преданности и в вечной же Любви к её дочери, он так и остался спокойно стоять рядом с Виолой. Сказал так же, по-деловому, в тон ей:
— Мадам, я люблю вашу дочь и прошу у вас её руки.
Маркиза слегка наклонила голову набок и посмотрела на него в упор:
— Вы, граф, уверены, что я соглашусь?
— Да, мадам. Любая мать желает своей дочери счастья, — спокойно ответил Гиацинт, не повышая голоса. Маркиза чуть улыбнулась:
— Вы из Прованса, граф?
— Да, маркиза. Я родился близ Марселя. На Юге. На берегу моря.
— Какое совпадение, я тоже, — насмешливо сказала Матиола.
— Я знаю, мадам. Прошу простить мою дерзость, но вы не допускаете мысли, что наша встреча с Виолой была неслучайной? Мадам маркиза, мы будем счастливы вместе — это наша судьба.
— Возможно. Я вполне допускаю такую мысль, — хладнокровно изрекла маркиза.