Бал цветов

— Да, в саду возле Палаццо Питти.

— О, это недалеко от Старого Моста, я знаю эти места. Сад Боболи, да?

Глаза Джордано загорелись:

— Ты был у нас, в городе?

— Да. Ещё в детстве мы с матерью ездили на праздник весной во Флоренцию. Ходили в церковь Санта Мария с Цветком, там у мамы есть знакомая монахиня.

— А! В Санта Мария дель Фьоре, я там часто бываю. Там всегда много монахинь, они приходят в собор на службу. Там же не монастырь.

— Да, я знаю.

— Ну, и как тебе у нас? — спрашивал Джордано с явной заинтересованностью.

— А как тебе в Париже? — засмеялся Гиацинт. Но продолжал уже серьёзно: — Я люблю Флоренцию. Это самый цветочный город в мире, именно мы дали ей имя "Цветущая". И потом, на гербе Флоренции тоже Лилия, как и у нас, во Франции. Но там одна большая, красная, а у нас — три поменьше, золотые. Но всё равно, Лилия.

Джордано хитро улыбался.

— Вот бы ты повторил это моей двоюродной тётке по отцу, Тигридии Павлиньей, она бы тебе прочла лекцию о "лилиях".

— И что бы она сказала? — удивился Гиацинт.

— А то, что на гербе Флоренции изображён ирис, а вовсе не лилия. Это ошибка из‑за стилизованного изображения цветка.

— Не‑мо‑жет‑быть, — изумился Гиацинт.

— Точно, Ирис, — подтвердил Джордано. — Она бы показала тебе документы, где написано о священных ирисовых полях возле Флоренции. Они и сейчас есть, там живут наши знаменитые флорентийские парфюмеры[6]. Кстати, на французском гербе тоже ирисы, причём не самые знатные: из рода Болотный Жёлтый. Они помогли вашим королям взойти на трон в древние времена.

— Вот так всё и узнаётся, через века! — развёл руками Гиацинт, хотя не было похоже, что он так уж сильно потрясён этой историей.

Джордано продолжал:

— Во Флоренции, пока был вольный город-государство, а потом Тосканское Герцогство, всегда правили Ирисы. Моя тётка, Тигридия Павлинья, в близком родстве с Ирисами, но её предки только к XVI столетию приехали из Мексики, а Ирисы правили и в Греции, и в Древнем Египте, и в Риме. Это почти 4000 лет. Тётка Тигридия живёт во дворце Медичи‑Рикарди и ужасно кичится своим родством с правящей фамилией. Всем и каждому она обожает рассказывать о "самозваных Лилиях" на нашем гербе; ясно, что я как сын её двоюродного брата…

— …Пользуешься особым благоволением и ещё с детства стал её излюбленной жертвой, — продолжил его мысль Гиацинт.

— Точно! Но эти сведения подтверждены фактами, раз ты читаешь мысли, то не станешь этого отрицать, — весело сказал Джордано.