...когда на него мычит черная ночь... — Ср. с заключительной фразой пятой главы романа «Котик Летаев»: «Светлоногий день идет в ночь; чернорогая ночь забодает его» (Ск-2, с. 62).
...и звездочка слетает к нему в постельку усиком поморгать... — В романе А. Белого: «...самоцветная звездочка — мне летит на постель; глазиком поморгает, ‹...› усом уколется в носик...» (Ск-1, с. 62).
...между Белым земным и Белым небесным происходит некое сочетание в браке. Нам является лик человека... — «Дуализм» лирического героя Белого отчетливо проявлен в его стихотворении «“Я”» (декабрь 1917):
В себе самом разъятый,
Как мглой небытия,
В себе самом объятый, —
Светлею светом я.
В пустынном, темном мире
Рука моя растет:
В бессолнечные шири
Я солнечно простерт.
(Зн. тр., 1918, 4 апреля (22 марта), № 171). В сентябре 1918 г. А. Белый работал над трактатом «Кризис культуры», где вариант этого восьмистишия (также вошедший в текст трактата) получил на языке лирико-философской эссеистики такое толкование: «...“я”, разрываясь в себе, распинаясь в себе, посередине себя наблюдает огромную ночь: посередине ее стоит Солнце: но Самое Солнце — Круг Солнца — есть Лик, восходящий во мне...» (в его кн. «На перевале. III. Кризис культуры», Пб., 1920, с. 86; выделено автором). Похожие рассуждения Есенин, вероятно, слышал от самого Белого, с которым часто встречался осенью 1918 г.
...завершаемый с обоих концов ногами. Ему уже нет пространства, а есть две тверди. Голова у него уж не верхняя точка, а точка центра... — Во второй части «Ключей Марии» Есенин писал о человеке, который «захотел найти свое место в пространстве»: «Человек, идущий по небесному своду, попадет головой в голову человеку, идущему по земле. Это есть знак того, что опрокинутость земли сольется в браке с опрокинутостью неба. Пространство будет побеждено...» (см. выше в наст. томе).
Туловище человека ‹...› разделяется на два световых круга, где верхняя часть ‹...› подлежит солнечному влиянию, а нижняя — лунному. — Первый вариант этой фразы в рукописи: «Теософы не напрасно разделяют туловище человека на два световых влияния», — что проясняет источник данного суждения поэта. Ср.: «...Луна отделилась от Земли. Произошел великий переворот. ‹...› Человек ‹...› измени‹л› свою собственную вещественность. ‹...› Одна часть его с двумя органами движения превратилась в нижнюю половину тела ‹...›. Другая часть была как бы обращена вверх. Из двух других органов движения образовались зачатки рук. А органы, раньше служившие еще для питания и размножения, преобразовались в органы речи и мышления. Человек выпрямился. ‹...› Вся его низшая половина ‹...› попала под разумно-организующее влияние высших существ. ‹...› Описанные высокие существа обладают родством с Луною, они в известной мере лунные боги. ‹...› ... во второй верхней половине человека развилось нечто, на что вышеописанные высокие существа не имеют влияния. Над этой половиной приобретают власть иные существа. ‹...› Так подпадает человек двойному водительству. Своей нижней частью находится он под властью лунных богов, своей же образовавшейся личностью подпадает он водительству тех существ, которых объединяют под именем их вождя “Люцифера” ‹...›, что значит “носитель света”, почему в тайноведении эти существа обозначаются как “солнечные боги”» (Штейнер Р. Из летописи мира (Aus der Akasha-Chronik), M., 1914, с. 124–130; выделено в переводе).
...колесо нашего мозга... — Ср. с «умными сердечными колесами» А. Белого (в его кн. «На перевале. III. Кризис культуры», Пб., 1920, с. 84).
...он мог просунуться так же легко, как и верблюд в игольное ухо... — Образ из Нового Завета («...удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие»: Мф. XIX, 24).
Мист — согласно М. Никё, «это слово ‹...› соответствует французскому myste (в котором конечное е не произносится) и значит “посвященный [в тайну]”. Слова “мист” и “посвящение” С. Есенин употребляет на одной странице ‹“Ключей Марии”›» («Столетие Сергея Есенина», М., 1997, вып. III, кн. 1, с. 129; выделено автором). Термин «мист» постоянно употребляется в книге Р. Штейнера «Мистерии древности и христианство» (М., MCMXII ‹1912›), которая была в личной библиотеке Есенина (списки ГМЗЕ). Суждения поэта о Голгофе, следующие ниже, свидетельствуют об их связи с положениями указанной книги Штейнера (об Иисусовой Голгофе как мировой мистерии см. с. 115–116 «Мистерий древности...»).
...терновый венок и гвоздиные язвы. — Ср.: «И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову...» (Иоанн. XIX, 2); «Распялся еси мене ради, ‹...› гвоздьми пригвоздился еси...» (Блаженна, глас 4; поется в Великую Пятницу: «Православный богослужебный сборник», М., 1991, с. 283).
С. 210. Он ‹мист› знает, что идущий по небесной тверди, окунувшись в темя ему, образует с ним знак ‹...› креста... — Возвращаясь вновь к «лику человека, завершаемому с обоих концов ногами», Есенин, возможно, вспомнил такие слова А. Белого: «...стоящее в точке (“я” в “я”) есть оясненный лик круга Солнца; и лик, как бы там ни назвать этот лик — человеком воистину, сверхчеловеком иль Богом, — есть “я”; оно — “я” всего мира и “я” человека; явление связи двух “я” есть Христос» (в его кн. «На перевале. III. Кризис культуры», Пб., 1920, с. 84; выделено автором).
...на котором висела вместе с телом доска с надписью І. Н. Ц. І. — Ср.: «Пилат же написал и надпись и поставил на кресте. Написано было: Иисус Назорей, Царь Иудейский» (Иоанн. XIX, 19), а также изображения распятия Христова (например, в кн. «Феодоровский Государев Собор в Царском Селе», М., ‹1915›, с. 44).
...только через Голгофу он ‹Христос› мог оставить следы на ладонях Елеона (луны), уходя вознесением ко отцу (то есть солнечному пространству). — Своеобразный автокомментарий к словам из поэмы «Пришествие» (кстати, посвященной А. Белому):
Явись над Елеоном
И правде наших мест!
Горстьми златых затонов
Мы окропим твой крест
1917
...пр`оклятая смоковница, которая рождена на бесплодие. — «Факт со смоковницей» уже возникал в первой части текста (см.: Варианты). Восходит к Новому Завету; ср.: «И увидев ‹...› одну смоковницу, подошел к ней и, ничего не нашед на ней, кроме одних листьев, говорит ей: да не будет же впредь от тебя плода вовек. И смоковница тотчас засохла» (Мф. XXI, 19). Возможно, появление этого образа в «Ключах Марии» опосредовано неоднократным обращением к нему А. Белого в его статье «Жезл Аарона». Ср.: «Слово-мудрость бежит по истории в олицетворениях растительной жизни (проповедь под смоковницей Будды, проклятие засохшей смоковницы)»; «Современный философ молчит иссушенным сознанием, проклятым, как сухая смоковница...» (Ск-1, с. 158, 172).
С. 210–211. ...сказал ‹...› Гамлет: «Черт вас возьми! ~ но не играть на нас». — Парафраза слов главного героя трагедии У. Шекспира (действие III, явление второе): «Черт возьми, думаешь ты, что на мне легче играть, чем на флейте? Назови меня каким угодно инструментом — ты можешь меня расстроить, но не играть на мне» (в кн. Шекспира «Гамлет». Пер. А. Кронеберга, М., 1911, с. 72).
С. 211. Человеческая душа слишком сложна для того, чтоб заковать ее в определенный круг звуков ‹...› мелодии или сонаты... ‹...› Так на этом пути она смела монархизм, так рассосала круги классицизма, декаданса, импрессионизма и футуризма, так ‹...› рассосет сонм кругов, которые ей уготованы впереди. — Судя по лексике, Есенин, скорее всего, полемизировал здесь со следующими суждениями, слышанными им от А. Белого: «...слова о “колесах”, “кругах” ‹...› мысли — слова об огромнейшей правде существ, обитающей даже в схемах рассудочной мысли. ‹...› Символы формируют природу души... ‹...› Символ сущего — круг; ‹...› цивилизация — линия; ‹...› в культуре, которую ждем, мы увидим соединение линий с кругами... ‹...› И — в сторону декадентов: ‹...› эволюционная философия породила кубизм, футуризм, где последние миги искусств только хаосы первого мига ‹...›; ‹...› линия описала лишь круг. ‹...› ... есть в классицизме кусок футуризма...» (в его кн. «На перевале. III. Кризис культуры», Пб., 1920, с. 70–71, 74–76; выделено автором).
Тысчу лет и Лембэй пущей правит... — Строки из стихотворения Н. А. Клюева «Беседный наигрыш, стих доброписный» (1915). Лембэй, или Лембой — от вепсского «lemboi› (черт).
...«убийца святей потира»... — Из стихотворения Н. А. Клюева «Товарищ» (1918; о нем см. выше). Потир — греческое название чаши, из которой православные причащаются Тела и Крови Христовой.
С. 212. ...православие, ‹...› посадив Святого Георгия на коня, пронзило копьем ‹...› змия... — Речь идет об известном сюжете «Чудо Георгия о змие»; одноименная икона воспроизведена, например, в кн. «Феодоровский Государев Собор в Царском Селе», М., ‹1915›, с. 51).
Они должны... высидеть на яйцах своих слов птенцов... — Ср.:
ebooksa