Том 5. Проза

— Что мне делать, если Мережковский или Зинаида Гиппиус встретятся со мной? Что мне делать, если Мережковский подаст мне руку?

— А ты руки ему не подавай! — отвечает Сахаров.

— Я не подам руки Мережковскому, — соглашается Есенин. — Я не только не подам ему руки, но я могу сделать и более решительный жест... Мы остались здесь. В трудные для родины минуты мы остались здесь. А он со стороны, он издали смеет поучать нас!» (Восп., 1, 371–372).

Статья «Общеизвестное», по словам самой З. Н. Гиппиус, «это — краткая сводка, конспект современных разговоров, ставших “почти банальными”». «Конспект» имеет форму диалога двух эмигрантов — Оптимиста и Пессимиста. Разговор затрагивает вопросы политического самоопределения эмигрантской интеллигенции. За словами Оптимиста просматривается позиция самой З. Н. Гиппиус, что и было подмечено Есениным.

Несколькими неделями раньше «Общеизвестного» в той же газете была напечатана другая статья З. Н. Гиппиус (под псевдонимом: Антон Крайний). В этой статье о Есенине, в частности, говорилось: «...Есенин, в похмельи, еще бормочет насчет “октября”, но уж без прежнего “вздыба”. “Кудри повылезли”, и он патетически восклицает: “живите, пойте, юные!”» (Поэзия наших дней. — Газ. «Парижские новости», 1925, 22 февраля, № 1482).

С. 229. Когда-то я..., проезжая Петербург, зашел к Блоку. — В «Автобиографии» ‹1923› Есенин писал: «19 лет попал в Петербург проездом в Ревель к дяде. Зашел к Блоку...» Известно, что Есенин посетил Блока 9 марта 1915 г. (см. записку Есенина к Блоку и коммент. к ней в т. 6 наст. изд.). Каких-либо других данных о предполагаемой поездке Есенина в это время в Ревель (ныне — Таллинн) не обнаружено.

...Блок мне тут же заметил, вероятно, по указаниям Ив‹анова›-Разумника: «Не верь ты этой бабе. Ее и Горький считает умной. Но, по-моему, она низкопробная дура». — Отношения между А. А. Блоком и З. Н. Гиппиус всегда были непростыми. Особенно они ухудшились и стали почти враждебными после Октября (см. Блок А. Записные книжки 1901–1920. М., 1965 и Блок А. Собр. соч. В 8-ми т. Т. 7. Автобиография 1915. Дневники 1901–1921. М.-Л., 1963, с. 19–426; Гиппиус З. Петербургский Дневник; а также статью А. В. Лаврова «“Рожденные в года глухие...” Александр Блок и З. Н. Гиппиус» — Журн. «Русская литература», СПб., 1995, № 4, с. 128–131.

Об Р. В. Иванове-Разумнике см. тт. 1 и 6 наст. изд.

...впервые я стал относиться и к Мережковскому и к Гиппиус — подозрительно. — Ср. строки Есенина в письме к Н. Н. Ливкину от 12 августа 1916 г.: «Тогда, когда вдруг около меня поднялся шум, когда мережковские, гиппиус и Философов открыли мне свое чистилище и начали трубить обо мне..., я презирал их — и с деньгами, и с всем, что в них есть, и считал поганым прикоснуться до них» (т. 6 наст. изд.; см. там же письмо Есенина к А. Ширяевцу от 25 июня 1917 г.).

Об отношении Есенина к Мережковскому и Гиппиус в первые годы знакомства с ними рассказывали друзья поэта. Так, В. С. Чернявский писал: «Сам Мережковский казался ему сумрачным, “выходил редко, больше все молчал” и как-то стеснял его. О Гиппиус, тоже рассматривавшей его в усмешливый лорнет и ставившей ему испытующие вопросы, он отзывался с все растущим неудовольствием. “Она меня, как вещь, ощупывает!” — говорил он» (Восп., 1, 207). А. Б. Мариенгоф вспоминал о таком восклицании Есенина: «Ух, уж и ненавижу я всех этих Сологубов с Гиппиусихами!..» (Восп., 1, 313).

Один только Философов... занимает мой кругозор... — Философов Дмитрий Владимирович (1872–1940) — литературный критик и публицист. Есенин познакомился с ним в марте 1915 г.

«К Философову он относился хорошо, — замечал В. С. Чернявский о Есенине. — Тот пленил его крайним вниманием к его поэзии, авторитетным, барственно мягким тоном джентльмена» (Восп., 1, 207). При содействии Д. В. Философова в петроградском журнале «Голос жизни» (1915, 22 апреля, № 17, с. 13) были опубликованы четыре стихотворения Есенина — см. коммент. к стих. «Под венком лесной ромашки» в т. 1 наст. изд.

В первой книге Есенина «Радуница» (Пг., 1916) ему посвящено стихотворение «Выть» («Черная, потом пропахшая выть...», 1914). Известны письмо Есенина к Д. В. Философову (до 20 августа 1915 года) и дарственная надпись на «Радунице» (Пг., 1916) — см. тт. 6 и 7 наст. изд.

Сохранились две дарственные надписи и Д. В. Философова Есенину. Одна — на его книге «Неугасимая лампада. Статьи по церковным и религиозным вопросам» (М., 1912): «Сергею Александровичу Есенину с верой, что русская лампада не угаснет. Д. Философов. 12 апр. 1915 г.»; вторая — на книге «Старое и новое. Сборник статей по вопросам искусства и литературы» (М., 1912): «Сергею Александровичу Есенину на память о “несоленых” людях Питера от автора. 12 апр. 1915 г.» (ГЛМ. Библиотека).

Несмотря на негативное высказывание о Д. В. Философове в письме к Н. Н. Ливкину (см. выше), Есенин в последующие годы отделял его от Мережковских, что, в частности, видно и по памфлету.

...но все же Клюев и на него составил стихи... — эти стихи не обнаружены (сообщено С. И. Субботиным, исследователем жизни и творчества Николая Алексеевича Клюева).

В газете «Ecler» ‹точнее — «L’Eclair»› Мережковский называл меня хамом... — Вероятно, имеется в виду опубликованная в этой парижской газете 16 июня 1923 г. статья Д. С. Мережковского «Когда Россия возродится...» В этой статье содержится заявление автора, оскорбительное для А. Дункан и С. Есенина (см. письмо А. Дункан редактору газеты «L’Eclair» — Письма, 330–331).

Что это на Вас за гетры? — Об этом эпизоде, происшедшем зимой 1915–1916 г., вспоминал В. Б. Шкловский (1893–1984). В статье «Современники и синхронисты», опубликованной в журн. «Русский современник» (Л.-М., 1924, с. 233), он писал: «Есенина я увидел в первый раз в салоне Зинаиды Гиппиус, здесь он был уже в опале.

— Что это у вас за странные гетры? — спросила Зинаида Николаевна, осматривая ноги Есенина через лорнет.

— Это валенки, — ответил Есенин.