Она открыла дверь, и Даша не сдержала потрясенного «ой».
Света была в каком-то старом ситцевом халате и выглядела ужасно. Волосы темного золота были явно немытыми, закрученными на макушке. Лицо смертельно бледное. На левой скуле синяк, над правым глазом опухшее багровое веко. На губах темная, как будто кровавая корочка.
– Только не надо так меня рассматривать, – нервно сказала она сестре. – Пойдем на кухню, выпьем кофе. И я, наконец, перестану строить из себя благородную даму на облаке. Я расскажу тебе про свою жизнь. Про обычную, не лакированную жизнь женщины и мужчины. Ее редко показывают, о ней не рассказывают. Но тебе пора узнать. У тебя все впереди. – Она притянула к себе Дашу, и та почувствовала запах спиртного.
Ничего себе. Она приехала с одной проблемой, а ее встретила другая, совершенно невозможная. Даша вызвалась сама сварить кофе. Когда повернулась с двумя чашками к кухонному столу, увидела, как Света, сидя в совершенно для нее невозможной, некрасивой и неизящной позе, в расстегнутом халате, который открывал ее худые, белые до голубизны ноги, выливает в стакан остатки спиртного из разных бутылок.
– Хочешь? – спросила она у Даши.
– Эту смесь, что ты набуровила в свой стакан, ни за что. Но если есть что-то нормальное, приличное, я бы выпила. Света, я немного в шоке от всего.
– Конечно, – Света вскочила и сделала что-то вроде реверанса. – Сейчас обслужу. Ты же, как все, только к этому и привыкла.
Даша спокойно села, подождала, пока Света вернется к ней от бара с красивой бутылкой французского коньяка, выпила немного жаркой и благоуханной жидкости. Глубоко вздохнула и произнесла:
– Давай, Света, начинай. Тебе нужно выговориться, а мне, наверное, выслушать все, чего мне не говорили всю мою жизнь.
Света заговорила. Она не выбирала слова, не смягчала детали, не корректировала жесткий смысл. Даша давно заметила: люди, которые испытали унизительное, жестокое обращение с собой, в качестве защитной реакции часто выбирают грубость. И она адресована не обидчикам, а всему остальному миру. Повествование Светы заставляло Дашу сжиматься от боли, содрогаться от отвращения. И она просто давила собственную стыдливость. Это надо дослушать, это как операция.
История великолепного замужества Светланы с изнанки была, в общем, короткой и до безобразия простой. Очень крупному, физически сильному мужчине понравилась хрупкая, изящная женщина. Они эффектно смотрелись вместе, у них обнаружились общие взгляды, они быстро пришли к общим целям. И было то, что неопытная Света приняла за несокрушимую страсть. Речь, скорее, о примитивной физиологии, мало зависящей от партнерши. Измены Никиты внесли в их супружество новое качество. Скандалы, примирения…
– Ты понимаешь, – настойчиво смотрела Света сестре в глаза, – если нет ссор и выяснений, значит, люди равнодушны друг к другу. Да, он поднимает на меня руку. Иногда и ногу. Да, это бывает больно и страшно. Но что он может поделать со своей вспыльчивостью, со своей силой, с тем, что я настолько слабее?
– Боже! – выдохнула Даша. – Ты находишь этому оправдание?! Это же преступление: избивать женщину только потому, что она слабее.
– По-твоему, Отелло – преступник? – запальчиво произнесла Света, схватив Дашу за плечо и дыша ей в лицо. – По-твоему, Дездемона – тупая дура, которая дала себя убить?
– Это нелепо, Света. – Почти брезгливо отодвинула Даша свою уже довольно пьяную сестру. – Это не Отелло и не Дездемона. Это все Шекспир придумал. Не начнем же обсуждать. А в жизни, в твоей собственной жизни, которая мне небезразлична, это ужасно, на самом деле страшно. Мое мнение: это нужно как-то решить.
– Решить – это как? Развод и отдать его другой бабе, оставшись на бобах? Я думала, ты умнее.
– Света, – постаралась рассудительно и мягко сказать Даша, – ты убедила себя, что так у всех, что все просто скрывают. Но это бред. Я знаю сколько угодно пар, которые все решают по-человечески. Не руками и ногами. Моя лучшая подруга, к примеру, и ее муж.
– Подруга, говоришь? – Света почти хрипела и смотрела на Дашу чуть ли не с ненавистью. – А ты про свою маму ничего не знаешь? Или она с тобой чем-то делилась? Как мы с соседкой по кусочком собирали ее в луже крови, волоком на одеяле из дома тащили, чтобы твой папаша не догнал, а потом я бежала за «скорой»… Вижу, что не делилась. Так поинтересуйся. Тебе было четыре года, и ты оказалась запертой в кладовке, ничего не видела и, наверное, не слышала, твоя мать сказала, что никогда не кричала, чтобы тебя не испугать. А я тогда многое узнала о любви и, пардон, страсти. И вот что я скажу: в тебе тоже течет такая кровь, с которой судьбу не выбирают. И дай бог, чтобы ты не узнала подробности того, о чем я и твоя мама могли бы рассказать.
Даша на ватных ногах шла к входной двери, а Света что-то продолжала кричать ей вслед. Только одна фраза врезалась Даше в мозг:
– Ты – старая дева, синий чулок. Ты даже не способна понять, что женщина, у которой мужик из тряпок, не знает, что такое настоящий оргазм. Это вещи одного порядка…
ebooksa