– Буду ждать. Давай тогда часам к девяти. У меня кекс доходит. И для пунша фирменного надо все приготовить. Он будет со свежим арбузом и очень хорошим белым вермутом. Самое сложное – кувшин из арбузной оболочки. Этим и занимаюсь.
– Ты так готовишься к празднику, оставаясь в одиночестве?
– Так и выглядит самый полный праздник, если хочешь знать. Повод отметить свои маленькие удачи и победы, которые видны только тебе.
– Согласна. Да, давай разделим наши крошечные удачи. Захвачу шампанское, чтобы быть в доле. Извини, у меня звонок по второй линии.
Это звонила Лена:
– Арина, поздравляю с Рождеством. И быстро открой почту, я выслала тебе такое… ты не поверишь. Точно рождественское чудо.
Я открыла ее письмо, в нем был какой-то документ. Я, как обычно, долго пробиралась сквозь казенные слова и бюрократические обороты, пока не вникла. Это протест! Генпрокуратура поручает прокуратуре Москвы вынести протест на решение суда по хоспису, поскольку «не обнаружены факты правонарушения».
– Лена, – набрала я номер, – не могу поверить. И так быстро. Это есть в новостях?
– Пока нет, это скоро будет на их сайте, мне прислали. А завтра заседание городского суда, на котором все и отменят. Мне точно сказали. Но ты пока никому не говори, по крайней мере, не делись в сетях. Маме можешь рассказать.
Шампанское я выбрала по цвету. Искала самое яркое. Выбрала то, которое называлось розовым, а за счет цвета бутылки резало глаз ядовито-малиновым. Прикупила на кассе маленького бычка с черной гривой, символ года, – прическа в точности как у Тони, ей понравится. Надела черное нарядное платье, одно из трех, которые служат мне верой и правдой далеко не первый праздник. Мне комфортно и спокойно в цвете ночи. В таком наряде я даже себя не раздражаю. И маска у меня сегодня черная. Натянула, посмотрела в зеркало: невозможно привыкнуть к тому, что мы перестали быть похожими на себя самих. Мы все люди ИКС, носители тайн, лжи или истины, скрытых до поры.
Мама положила в мою сумку пакет с пирожками. И через десять минут передо мной открылась дверь квартиры Тони. Она меньше всего была похожа на мученицу в этот вечер. Открыла мне в маске и перчатках, но, впустив, сняла их, подав тем самым пример и мне. Мы все же пить и есть собрались. А по поводу моей отдельно взятой заразы Тоня наверняка совсем успокоилась. Она была в белой кофточке с огромным декольте, украшенным в три ряда рюшами – розовым, черным и опять розовым. Юбка черная, в пол. В ушах сверкающие серьги, на шее толстая золотая цепь, глаза густо подведены, губы в алой помаде.
Было что-то почти трогательное в броскости выбранного Тоней образа. Такая отчаянная попытка прорвать заслон заточения и вырваться к свету и яркости цвета. Правильное шампанское я выбрала.
– Какая ты шикарная, – сказала я. – Как для бала. Не могу поверить, что я буду сегодня единственной гостьей.
– Спасибо, – милостиво ответила Тоня. – Я бы так выглядела, даже если бы тебя не было. Свои праздники нужно создавать и уважать. Ты тоже очень мило выглядишь, не то что в первый раз, когда привезла мне заказ. Ты тогда была полным чучелом, извини. А черное маленькое платье – это, наверное, твой шанс подать себя. Скромно и со вкусом.
Мы прошли в гостиную, я на ходу пыталась сообразить: Тоня хотела сделать мне комплимент или пыталась по обыкновению унизить. В комнате стояла большая синтетическая елка в ярких, сверкающих игрушках. В основном это были ангелы, балерины, кошечки с бантами на шеях и прозрачные разноцветные шары. Какие неожиданно детские вкусы у жестко-рациональной Тони. Она зажгла лампочки на елке и свечи на столе. Принесла блюдо с жареной разрезанной индейкой, фаршированной айвой. Разлила по бокалам шампанское. Произнесла грудным, почти теплым голосом:
– За наш праздник, Арина. За то, что ты сегодня моя единственная подруга. За то, что мы сейчас оттаем в холоде жизни и отметим свои маленькие победы. И за то, что они у нас есть. Я недавно только с тобой поделилась своими горестями. Не важно, что ты меня не очень поняла. Я знала, что судьба сама нас всех рассудит, бог воздаст всем по заслугам и страданиям. Так и случилось. Не буду сейчас вдаваться в подробности, но думаю, самое главное все теперь поймут правильно.
Мы выпили. Индейка оказалась обалденно вкусной. Маленькое черное платье напряглось на швах. А пузырьки шампанского шаловливо разыгрались в груди. И я сделала это. Впервые в жизни импульсивно и в то же время совершенно сознательно достала оточенный клинок мести. Не Тоне, нет. А тому огромному и страшному злодейству, которое существует само по себе. Оно реально, осязаемо, видимо, его оружие – уничтожение. Оно есть жестокость, цинизм, расизм, фашизм, дискриминация. Оно одна лишь ненависть. А прятаться может везде. И сейчас, в эту мирную рождественскую ночь, злодейство поблескивает в дамских сережках, путается в разноцветных рюшах, звенит льдинками в чаще пунша с арбузным соком.
– Я тоже расскажу тебе про победу, – произнесла я. – Уверена, ты тоже порадуешься. Так случилось, что я оказалась на суде над хосписом, в котором работает твоя Аня. Ты, наверное, знаешь. Им выставили большой штраф за какие-то нарушения с наркотическими препаратами. Могут закрыть.
– Конечно, слышала, – томно и многозначительно улыбнулась Тоня. – Все, как я и говорила… Я знала…
– Но ты не знаешь главного. У меня информация из одной газеты. Она еще не опубликована. Скажу только тебе…
ebooksa