Тот удивленно повернул голову, длинные волосы скользнули по плечу.
— Прости?
— Надавил на жалость, говорю. Поплакался перед папой, вот он тебя и приютил. Побитая дворняга.
В черных глазах мелькнул огонек.
— Пожалуйста, не говори так. Я тебя не обзывал.
— Как хочу, так и буду говорить, понял? И ты мне не запретишь.
Тот лишь пожал плечами, не ответив на агрессивный выпад, и Лукас возликовал. Этот червяк и слова не скажет, а попробует пожаловаться — и Лукас сделает все, чтобы выдворить его из дома.
Он надеялся, что отец отправит пацана в комнату прислуги, где ему было самое место, однако — и это больше всего возмутило Лукаса — крысенышу досталось вполне приличное жилье. Будто нищий в одночасье стал принцем.
— И все же я не понимаю, — буркнул он, рисуя пальцем на ручке кресла невидимые узоры. — Зачем тебе этот мелкий выро… — он прикусил язык, — …этот мальчишка?
Кристоф поднял глаза от бумаг.
— Ты вряд ли поймешь, Лукас, ты еще слишком юн.
— Мне уже двенадцать! — сердито отозвался тот. — Я много чего понимаю!
— Нет, сынок, не понимаешь, — покачал головой Кристоф. — Но когда-нибудь поймешь, что судьба далеко не всегда справедлива. Она может наказать того, кто совершенно этого не заслуживает. Амадео хороший мальчик, и я надеюсь, что вы с ним подружитесь.
— Я?! — возмущению Лукаса не было предела. — Дружить с этим уличным отбро…
— Я, кажется, попросил тебя не выражаться, — в голосе Кристофа звякнул металл. Затем он вздохнул. — Лукас, я не требую от тебя безбрежной любви к нему. Я всего лишь прошу — прояви к малышу немного уважения. Он этого заслуживает. Может быть, вы подружитесь, когда лучше узнаете друг друга — я не исключаю такого. Пожалуйста, не суди о людях по их происхождению. Этот путь никуда тебя не приведет.
Мальчик возмущенно фыркнул, скрестив руки на груди.
— Разве высокое происхождение не дает автоматическое уважение? Если у тебя есть власть и деньги, то ты можешь все!
— Ты ошибаешься, сынок, — Кристоф снисходительно улыбнулся. — Если ты считаешь именно так, то я что-то упустил в твоем воспитании, — он глянул на старомодные часы на стене. — Без пяти семь. Пора идти ужинать, иначе Роза разозлится, что ты снова опоздал.
Лукас соскочил с кресла и, нарочито громко топая, направился к двери. На пороге он остановился.
— И все же я не считаю это хорошей идеей, папа. Он еще доставит нам немало неприятностей, вот увидишь.