— Тише, chamo[4], - прошептал Рамон. — С ним шутки плохи, лучше не дергайся.
— Сам не дергайся и перекрась себе шевелюру! — зарычал в ответ Амадео.
— Какой буйный, — Флавио усмехался. — Не хочешь, чтобы тебе сделали больно — нанеси эту жидкость сам.
— Ни за что. Перекрась свою мамашу, с таким сыном она давно поседела, — Амадео все еще пытался высвободиться из железной хватки. Запястье пронзила боль, и он прикусил губу. Рамон, заметив это, перехватил руку по-другому, но не выпустил его.
Флавио ничуть не расстроился.
— Давай. Или я сделаю это сам.
— Тебе пойдет этот цвет, — сдерзил в ответ Амадео. Сердце бешено колотилось, он и представлять не хотел, что сейчас произойдет, но не видел ни единого выхода. Даже выбить бутылку из рук Флавио он не мог — держали его крепко.
— Как же с тобой сложно, дикарь, — работорговец махнул рукой. — Наклоните его вперед.
Волосы упали на лицо, на затылок полилась холодная жидкость. Амадео крепко зажмурился, чтобы перекись не попала в глаза, и чтобы удержать подступившие слезы. Его волосы, его прекрасные волосы, которыми так гордился отец, погибли.
— Я же говорил, — голос Диего дрожал от слез. — Говорил, что он что-то замышляет.
Амадео мрачно смотрел на себя в зеркало. Его продержали в кладовке почти два часа, удивительно, что волосы вообще не выпали. Сейчас, вымытые и высушенные заботливой Мануэлой, они стали платинового цвета.
— Мэрилин Монро, мать ее, — выругался он. Горло сжималось от ярости и разочарования, он с трудом сдерживался, чтобы не заорать во всю глотку.
Мануэла, чернее тучи, отложила расческу.
— У тебя очень сильные волосы, — сказала она. — Перекись, конечно, их повредила, но не критично. Наверное, раствор был слабый.
— Однако его хватило, чтобы сотворить это, — Амадео в раздражении дернул себя за светлую прядь. — Отец бы в обморок упал, если бы увидел!
— Мне жаль, — Диего опустил голову и капал слезами на плед. — Правда, мне очень жаль… Он заметил, как ты дорожишь своими волосами, вот и…
— Ты ни в чем не виноват, — Амадео хлопнул ладонью по стене рядом с зеркалом и в который раз окинул себя хмурым взглядом.
Значит, вот как Флавио добивается своего. Находит слабое место и бьет по нему со всей силы. Амадео правильно сделал, что не стал раскрывать своего настоящего имени, иначе под удар попала бы вся его семья. Флавио настолько туп, что не посмотрел бы на его статус и продолжал биться, как баран о ворота, пока не получил бы желаемое.
Мало того, его продержали два часа в помещении, размерами скорее напоминавшем карцер, нежели кладовую. Все это время Амадео не помнил себя от паники, стучал в дверь, звал на помощь, но никто не открыл — охрана перешептывалась за дверью, но ни один не попытался помочь ему. Амадео злился на них, пусть они просто выполняли приказ; злился на Рикардо, который мог бы сообщить Ксавьеру о его местонахождении, но не сделал этого; злился на чертова Флавио, испортившего его роскошные волосы. Он, черт побери, злился на себя, потому что ощущал совершенную беспомощность, а это чувство Амадео ненавидел больше всего на свете.
— Марсело Флавио, — прошептал он. — Я тебя уничтожу.
ebooksa