— Срочно позвоните группенфюреру Мюллеру. Скажите ему — я вспомнил! Я все вспомнил! Попросите его немедленно спуститься ко мне!
«Плейшнер еще не привезен! Раз. С Кэт сорвалось. У меня есть только один шанс выбраться — время. Время и Борман. Если я промедлю — он победит».
— Хорошо, — сказал охранник, — сейчас доложу.
...Из приюта для грудных младенцев вышел солдат, пересек улицу и спустился в подвал разрушенного дома. Там, на разбитых ящиках, сидела Кэт и кормила сына.
— Что? — спросила она.
— Плохо, — ответил Гельмут. — Надо полчаса ждать.
— Мы подождем, — успокоила его Кэт. — Мы подождем... Откуда им знать, где мы?
— Вообще-то да, только надо скорее уходить из города, иначе они нас найдут. Я знаю, как они умеют искать. Может, вы пойдете? А я, если получится, догоню вас? А? Давайте уговоримся, где я вас буду ждать...
— Нет, — покачала головой Кэт, — не надо. Я буду ждать... Все равно мне некуда идти в этом городе...
Шольц позвонил на радиоквартиру к Мюллеру и сказал:
— Обергруппенфюрер, Штирлиц просил передать вам, что он все вспомнил.
— Да? — оживился Мюллер и сделал знак рукой сыщикам, чтобы они не так громко смеялись. — Когда?
— Только что.
— Хорошо. Скажите, что я еду. Ничего нового?
— Ничего существенного.
— Об этом охраннике ничего не собрали?
— Нет, всякая ерунда...
— Какая именно? — спросил Мюллер машинально, скорее для порядка, стягивая при этом с соседнего стула свое пальто.
— Сведения о жене, о детях и родных.
— Ничего себе ерунда! — рассердился Мюллер. — Это не ерунда. Это совсем даже не ерунда в таком деле, дружище Шольц. Сейчас приеду, и разберемся в этой ерунде... К жене послали людей?