Несмотря на то что Алексей оказался интересным собеседником, половину его рассказов я не слушала. Всё время сравнивала его с Максом. Не с Владом, это было бы логично, а с Максом. При чём тут он? Я себя не понимала, пыталась во всём – во взгляде, в теле, в движениях, уловить хоть какой-то магнит, но… ничего.
Вглядывалась в глаза, а в них не было игры. Смотрела на руки и не чувствовала их энергетику. Наблюдала, как он ест, и это было так обыденно и сухо. Слушала его голос, а мурашки не бежали… тело моё на него не реагировало… совсем.
С Алексеем, Владом, да и вообще со всеми знакомыми мужчинами я чувствовала свою силу над ними, могла манипулировать. А с Максом всё по-другому. С ним я чувствую себя слабой, ведомой, ощущаю заботу о себе, не прося её, с ним всё непредсказуемо.
«Неужели я мечтаю о нём? Или скучаю? Зачем, вообще, сравниваю его с другими? Кто этот мужчина, что внезапно появился в моей жизни? Мужчина, о котором мечтала, а теперь боюсь».
Нам разлили остатки белого вина. Алексей поднял бокал и хотел произнести тост. И в этот момент мне пришло сообщение на телефон. Я бы не ответила, если бы не увидела, что оно от Макса.
– Алексей, извини, мне надо ответить.
Власов Водитель:
Я задумалась, что ответить, а Алексей терпеливо ждал.
– Что-то случилось? – спросил он.
– Нет. Всё нормально… одну секунду.
Я:
Власов Водитель:
Я:
Его приближение я чувствовала каждой клеткой своего тела. Он, как надвигающаяся буря, посылал свои сигналы заранее.
– Вероника, всё хорошо? С тобой всё нормально? – спросил Алексей, видя моё состояние.
– Да, это рабочие моменты. Перебои с электричеством… так продолжим, – я подняла бокал.
– Вероника, ты та женщина, которую можно ждать вечно…
Но он снова не договорил. Рядом с нашим столиком появилась фигура мужчины. Я оцепенела и, как полная дура, продолжала держать бокал и улыбаться своему спутнику. Боялась посмотреть на подошедшего.
– Вероника Александровна, можно вас на пару минут? – деликатно спросил он, но я чувствовала, что за этой маской спокойствия кроется ураган эмоций.
Посмотрела на него. Он был взбешён. Дикие, ополоумевшие глаза прожигали меня.