Честь Рима

Макрон уставился на него, а потом расхохотался. - Я думал, что такое дерьмо случается только со мной. Ах, Аполлоний, друг мой, тебе идет этот вид.

Юношу пару раз вырвало, затем он сплюнул, чтобы избавиться от остатков рвоты изо рта, и, пошатываясь, повернулся к Аполлонию. При свете луны Катон мог видеть, что он хорошо сложен, а на его лице туповатобычье выражение, которое могло быть результатом опьянения, но, скорее всего, передалось по наследству. Он с насмешкой оглядел Аполлония сверху донизу. - Ну, ты и выглядишь, приятель.

- В немалой степени благодаря твоему вкладу, друг мой, - вежливо улыбнулся Аполлоний. - А теперь, пожалуйста, сойди с нашего пути, чтобы мы могли спокойно разойтись.

- Ты что? - Молодой человек непонимающе покачал головой. - Ты бросаешь мне вызов? Так что ли? Ты хочешь сказать, что круче меня? - Он сжал кулаки и, пошатываясь, двинулся вперед, чтобы противостоять шпиону. - А ну дай денег мне на выпивку, или я побью тебя, жалкая струя мочи.

- Похоже, это ты по уши в моче. - Аполлоний нахмурился. - Отойди сейчас же.

Юноша глупо усмехнулся. - А ты заставь.

- С величайшим удовольствием.

Четким и молниеносным движением шпион схватил его за плечи и ударил коленом в пах. Затем последовал удар головой в нос. Юноша отшатнулся, держа одну руку на носу, другую на промежности. Аполлоний последовал за ним и толкнул его обратно в переулок, из которого он вышел, где он упал на плиты с болезненным ворчанием.

Шпион отряхнул руки. - Безмозглый болван.

- Отлично сработано, - неохотно признал Макрон. - Однажды ты сможешь потягаться и со мной.

Катон прошел мимо них и сказал вполголоса. - У нас есть работа.

Он привел их на угол банного комплекса. Арочный вход в стене, окружающей комплекс, охраняли двое человек, стоявших сбоку и тихо переговаривавшихся между собой. Рамирий и его отряд ждали в свете фонарей у гостиницы в пятидесяти шагах от перекрестка. Они будут действовать как резерв и вмешатся только в том случае, если поднимется тревога или неожиданно прибудут новые люди Мальвиния. Ведя своих людей через перекресток, Катон пошел вдоль стены, пока они не достигли переулка, который проходил вдоль задней части комплекса. На противоположной стороне выстроились ряды обшарпанных торговых лавок и домов. На узкий проход проникал слабый свет, и других людей в поле зрения не было, что соответствовало цели Катона, когда он направился к маленькому дверному проему, расположенному на полпути вдоль стены. Он сделал паузу, когда потянулся к железному кольцу в середине обветренной двери с железными шипами и проверил его. Дверь слегка сместилась на петлях, прежде чем уперлась в стойку запора на обратной стороне.

- Это было бы уж слишком, чтобы надеяться на такое, - пробормотал Катон, прежде чем повернуться к своим людям. - Тогда мы перелезем. Геренний, на свое место.

Крепкий ветеран вышел вперед и встал, прислонившись к стене, а другой человек, худощавый и проворный, взобрался наверх и встал ему на плечи, водя пальцами по шероховатой штукатурке к ряду плиток, идущих вдоль вершины. Его пальцы коснулись отставшей плитки, и внизу на Катона упал мелкий дождь мусора, так что ему пришлось сморгнуть его и протереть глаза. Как только человек хорошо ухватился за несколько надежных плиток, он прошипел:

- Готово.

Геренний оторвал руки от стены и схватил товарища за лодыжки. С легким ворчанием он рванулся вверх, а другой ветеран подтянулся на вершину стены.

- Все. Ты можешь отпустить меня.

- Ты кого-нибудь видишь? - спросил Катон.

- Нет, господин. Все тихо, господин.

- Тогда вперед.