Честь Рима

- Но есть риск, что его могут взять живым, - возразил Аполлоний.

Катон обвел рукой людей во дворе склада. - Все что ты видишь – это все риск. Мы знали это, когда начинали. Когда ты вступаешь в войну, исход никогда не бывает определенным.

- Тем не менее, есть риски, которые можно предвидеть, а также те, которые нельзя. Вибений знает, где мы, но мы не знаем, где он. Мы не знаем, заставили ли его говорить.

- Если он еще жив, и если он попал в плен.

- Да какая разница. Если он попал в руки врага, нам будет опасно оставаться здесь.

- Нам некуда больше идти, чтобы не привлекать к себе внимания. Все, что мы можем сделать сейчас, это оставаться начеку. Мне нужно время, чтобы подумать... Макрон, я хочу, чтобы на каждом конце улицы были выставлены наблюдатели, которые будут следить за подходами. Они должны поднять тревогу при первых признаках опасности.

- Да, господин. Я прослежу за этим сейчас же.

Они обменялись коротким кивком, после чего Макрон направился ко входу в склад и исчез внутри. Катон повернулся к Рамирию.

- Тебе лучше позаботиться о себе и своих ребятах. Дайте им что-нибудь выпить и поесть, а потом проследи, чтобы они хорошо отдохнули.

Префект лагеря приказал своим людям следовать за ним, оставив Катона и Аполлония одних во дворе. Катон на мгновение уставился вдаль, взвешивая возможные опасности, связанные с тем, что Вибений не вернулся.

Аполлоний слегка кашлянул. - Сестерций за твои мысли.

Катон повернул голову, чтобы снять напряжение в шее.

- У нас проблемы. Я не ожидал, что Цинна откажется от противостояния с Мальвинием. Если мы не сможем раздуть из этого дерьма пламени, чтобы заставить его выйти из своей норы и заставить своих людей снова начать действовать против соперника, у нас не будет достаточно сил, чтобы закончить дело. Возможно, мне все-таки придется пойти и предстать перед Децианом. Даже если его люди являются второсортными солдатами, тем не менее они могут склонить чашу весов в нашу пользу.

- Возможно, - с сомнением ответил Аполлоний. - Ранее ты упоминал еще кого-то, кто мог бы нам помочь.

- Это верно.

Раскат грома прервал его, и оба они посмотрели на небо. Тучи начали медленно двигаться, и слабый ветерок разгонял гнетущий жар во дворе. Катон принял решение. - Прежде чем поговорить с Децианом, я собираюсь навестить старых друзей. Я не могу гарантировать, что они нам помогут. У них нет для этого веских причин. Но они могут быть нашим последним шансом выбраться отсюда живыми.

*************

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ

Далекий раскат грома едва донесся до Мальвиния, когда он стоял, расставив ноги и сложив руки, осматривая обугленные руины бани. Там, где когда-то стоял его самый ценнай актив, лежала груда почерневшей каменной кладки, обгоревшие остовы деревянных построек, потрескавшаяся и разбитая черепица. Несколько его людей рыскали по пепелищу в поисках чего-нибудь ценного, что можно было бы спасти. То и дело они подталкивали что-то своими дубинками и откидывали кирпичи или куски дерева, чтобы лучше разглядеть потенциальную находку. Большинство руин были еще слишком горячими, чтобы к ним прикасаться, и это была медленная и трудоемкая работа, от которой они вскоре вспотели. Некоторые рисковали бросить короткий взгляд в сторону хозяина в надежде обнаружить какой-нибудь признак того, что он решил, что продолжать поиски больше не имеет смысла, поскольку пока ничего не было найдено сколько-нибудь стоящего. Разрушение бани и подсобных построек было практически полным, и только стена, окружавшая комплекс, еще стояла.

Мальвиний посмотрела на ряд тел, лежащих на земле прямо у входа с улицы. Некоторые из них едва ли можно было назвать человеческими: их поджарило сильнейшим жаром в самом сердце пламени. Кожа и одежда сгорели, жир сошел, остались только сухожилия и кости, скрученные пламенем в отвратительные формы. Только одно тело, в самом конце мрачной линии, дальше всех от входа, совсем не пострадало от огня. Оно принадлежало группе рабов, которых люди Цинны пощадили и освободили, как только пламя окончательно охватило терму. Мальвиний вспомнил, как они дрожали, когда он прибыл на место происшествия, слишком поздно, чтобы организовать хоть какую-то попытку справиться с пламенем. Вместо этого он стоял в стороне от жгучего жара, стиснув челюсти и сузив глаза, рассматривая рабов в ярко-красных отблесках пламени.