– Так она же специально так! – воскликнул Витя. – Она издевается надо мной!
– А может, это ты издеваешься? – вмешалась Катя. – Вчера меня разбудил. Сегодня весь дом.
– Кто мне наконец расскажет, что случилось вчера? – спросил отец, поочередно глядя то на дочь, то на сына.
– Она меня укусила, – упрямо повторил Витя.
– Да ну! – Катя подняла брови и сделала большие глаза.
– А откуда у меня это? – Витя опять потряс перевязанным пальцем.
– Ты же сказал, что порезался, – удивилась мама.
– Если бы я сказал, что она меня укусила, вы бы мне не поверили. А Катька бы снова смеяться начала.
– Да это он его во сне укусил, – Катя уперла руки в боки. – Видать, до сих пор палец сосет.
– Такое возможно, – согласился папа.
– Да я же ее вчера выкинул! – взорвался Витя. – А ночью она снова здесь, на тумбочке появилась.
– Как же! Выкинул, – ехидно заулыбалась Катя. – Наврал ты, что выкинул.
– Да зачем мне надо врать? – В груди у Вити кипели обида и злоба.
– Да затем и надо, чтобы не опозориться. Чтобы доказать мне, что ты не трусохвост и не пальцегрыз. Чтобы я поверила, что эта статуэтка действительно оживает, – гнула свою линию Катя. – Даже родителей не постеснялся разбудить ради этого, позорник. Только таких дураков нет, чтобы в твой бред поверить.
На Витины глаза навернулись слезы, и кулаки сжались сами собой.
– Дети, тихо! – приказал папа. – Ссориться запрещаю.
– Витеньке просто кошмары вторую ночь подряд снятся, – сделала заключение мама.
– Третью, – поправил Витя.
– Да. Это у нас наследственное, – вздохнул папа, – это у нас семейное. Мне вон тоже до четырнадцати лет всякая жуть снилась.
– Ты и сейчас, бывает, во сне кричишь, – напомнила мама.