Благодарности
Каждый автор — это семья из одного родителя, и, естественно, ответственность за моего ребенка лежит целиком и полностью на мне. Однако у этого ребенка есть много дядь, теть, а также бабушек и дедушек. Некоторые изо всех сил старались помочь, другие принимали участие, сами о том не подозревая. Кто-то стоял у истоков идеи проекта, некоторые помогали в его развитии, а остальные сделали его более последовательным и довели до ума, что для меня одной было бы непосильной задачей. Некоторые оказали серьезное влияние на этот проект на каждом этапе его развития: доктор Эрл Хоппер не только поддерживал меня, но также вселял уверенность и делился крайне важными соображениями; Грегорио Кохон все это время оставался внимательным и конструктивным критиком.
Если у этой книги была, так сказать, отправная точка, то она берет начало от решения Мервина Глассера, главы Портмановской клиники, назначившего меня ответственной за проведение первого семинара по женским перверсиям. Мой опыт работы в Портмановской клинике, где я проводила диагностику и лечение нарушений, связанных с перверсиями и преступностью, показал, что среди ее пациентов было гораздо больше мужчин, чем женщин, и это заставило меня призадуматься. Возникшие в результате этого соображения легли в основу разнообразных дискуссий с моими коллегами по клинике, и я благодарна им за поучительные комментарии. В расширенном виде эти идеи воплотились в лекции по «материнству и сексуальным перверсиям», которые многие из моих коллег с блеском читали: Луиза Альварес де Толедо, Памела Ашурст, Ферн Крамер-Азима, Мария Дюфо-Катт, Флоренцио Экардо, Заида Холл, Луис Каплан, Моис Лемлих, Адам Лиментани, Терри Лир, Норман Моррис, Мариса Пасторино, Джонатан Педдер, Малкольм Пайс, Барт де Смит, Фрэнк Тэйт, Патрик Вудкок и Моника Сурети. Я хочу особо поблагодарить Жанин Пюже за ее комментарии и поддержку. Благодаря приглашению прочитать эти же лекции в Фонде Менингера в Топика, штат Канзас, которому я обязана сформировавшим меня образованием, я смогла продвинуться дальше в понимании этой темы. Я особенно благодарна доктору Рамону Ганзарейну, Бонни Бушель и Лари Кеннеди за их великодушные комментарии и знакомство с соответствующей современной литературой.
Хочу отметить и другое, не менее сильное влияние. У меня есть несколько подруг, никак не связанных с моей профессией, которые тем не менее оказали большое влияние на этот масштабный проект, несмотря на мое упорство или его отсутствие, невнимательность, самостоятельность и прочее. Среди них, в частности, Хелена Кеннеди и Джорджия Браун, заставившие меня искренне поверить в то, что им интересны мои умозаключения, и я благодарна им, вне зависимости от того, делали они это сознательно или нет.
На последних этапах удивительного процесса превращения мыслей и опыта в хорошо пропеченный пирог с точно выверенными слоями — или главами — особый вклад внесла Салли Белфредж, которая знает, как создать книгу и как быть женщиной в современном мире.
Факты должны — и я надеюсь, что это получилось, — подчеркивать изложение, стиль и аргументацию. Маргарет Уолкер и ее команда из библиотеки Тавистокской клиники щедро делились своим временем, и я извлекла пользу из их громадного опыта, доброго юмора и долготерпения. Другие, как например офисный персонал Портмановской клиники, и в особенности Джуди Уилкинс, в течение многих лет помогали мне оставаться точной. Многие из них практически предугадывали мои намерения.
Могут быть люди, известные или не очень, которым я не уделила должного внимания в этой благодарности. Я приношу им свои извинения и могу лишь сказать, что изложенный в этой книге материал принадлежит многим.
ГЛАВА ПЕРВАЯ.
Женские сексуальные перверсии
Неожиданно мне вспомнилось давнее замечание одного мужчины, которое он как-то высказал, размышляя о том, как странно устроен человеческий род. Ему показался достойным удивления тот факт, что, изучая друг друга со времен Адама, два пола по-прежнему не в состоянии понять друг друга. Возможно, подумала я, эта горькая полуправда частично объясняется склонностью одного пола проецировать на другой свои собственные ожидания. В мире, где преподавание и написание книг является прерогативой мужчин, это может служить частичным объяснением длительной нехватки понимания проблем женщин. Дело не в том, что женщинам не уделяют внимания, а в том, что сделанные допущения ложны, однако сами женщины наравне с мужчинами готовы их принять. Источники этих предположений могут быть различными.
Психоанализ открыл нам доступ к бессознательному и к мотивам, лежащим в основе наших действий. Это вселило в нас оптимистическую уверенность, что мы смогли углубить понимание противоположного пола и приблизились к взаимному самопознанию. Это предположение оказалось преждевременным. В поисках света в конце этого тоннеля мы еще не прошли и половины пути.
Фрейд — автор всех этих бесценных открытий — хоть и был гением, но, будучи мужчиной, не вполне мог передать понимание всех сложностей либидинального развития обоих полов. Он провозгласил эдипов комплекс, основанный на мужской модели, краеугольным камнем нормального либидинального развития. Согласно Фрейду, этот комплекс имеет место на фаллической стадии, в возрасте между тремя и пятью годами. В его основе лежат два желания: желание обладать родителем противоположного пола и желание смерти родителя своего пола, что позволит мальчику в дальнейшем обладать своей матерью. Ребенок боится возмездия со стороны отца за свои смертоносные желания: кастрация кажется ему неотвратимым последствием. Единственный удовлетворительный способ справиться с кастрационной тревогой — это отказ от инцестуозного объекта. Таким образом эдипов комплекс разрешается, и мальчик вступает в латентный период. Эта классическая теория все еще широко используется в практике по отношению не только к нормальной сексуальности, но также для понимания ее первертных проявлений.
У этой теории два основных фокуса: во-первых, фаллос как генитальный орган и, во-вторых, положение ребенка в триангулярных отношениях, где он поначалу пытается завоевать мать, но потом вынужден смириться с местом вне родительского союза. Поначалу все это относилось к либидинальному развитию мальчиков, но вскоре было перенесено и на развитие девочек. «Аналогичная» ситуация у девочек рассматривалась с возникновением «зависти к пенису». Девочка входит в эдипов комплекс под влиянием комплекса кастрации. Она не только меняет свой сексуальный объект с матери на отца, но также и свое желание иметь пенис, который ей не дала мать, на желание иметь ребенка от отца.
Для самого Фрейда женская сексуальность оставалась «загадкой». Он попросил своих коллег-женщин пролить свет на их собственную сексуальность, так как, по его мнению, у них было преимущество в этом вопросе: в переносе их пациентов они подходили на роль «заменителя матери». Эта просьба сама по себе была необычной, поскольку, как заметил Шафер, «…он [Фрейд] традиционно недооценивал принципиально андрогинную роль психоаналитика в переносе… Мало что указывает на то, что Фрейд обратил внимание или был поражен фактом материнского переноса на аналитика-мужчину и материнским контрпереносом со стороны аналитика-мужчины» (Schafer 1974, р. 477[2]). И далее:
«Фрейд не был готов углубиться в чувства матерей… он в сущности не проявлял устойчивого интереса к их субъективным переживаниям, за исключением негативных чувств по поводу их женственности и ценности, а также компенсаторного стремления быть любимыми и оплодотворенными, особенно своими сыновьями… Кажется, он понимал отца и видел кастрата как в самом себе, так и в других мужчинах, но не смог понять мать и женщину» (Ibid., р. 482).
Ответ коллег-женщин Фрейда был ошеломляющим. Многие женщины-психоаналитики решились выступить с новыми идеями, оригинальными и глубокими, соглашаясь или не соглашаясь с постулатами Фрейда. Очень жаль, однако, что их идеи были услышаны не как голоса женщин в защиту своих прав, а как выражение их несогласия. Одной из первых высказалась Хорни, которая в работе «О происхождении кастрационного комплекса у женщин» заявила: «…утверждение, что половина человечества недовольна своей половой принадлежностью и может преодолеть это недовольство только в особо благоприятных условиях, представляется совершенно неудовлетворительным, и не только с точки зрения женского нарциссизма, но и биологической науки» (Homey 1924, р. 38; Хорни 1993, стр.6).
Подтверждением того, что женщины-психоаналитики внесли важный вклад, является множество опубликованных статей и книг, среди которых Ривьер (Riviere 1929; Ривьер 2014), Брайерли (Brierley 1932, 1936) и Пейн (Payne 1935). В это же время Дойч (Deutsch 1925, 1930; Дойч 2013) и Лампль де Гроот (Lampl de Groot 1928, 1933; Лампль де Гроот 2012), а позже Мак Брюнсвик (Brunswick 1940; Мак Брюнсвик 2013) — все женщины-психоаналитики — признали значимость доэдиповой матери и отмечали, что Фрейд не смог уделить должное внимание очевидному влиянию на своего ребенка архаичной, могущественной, контролирующей матери (см. Barglow & Schaefer 1970).
В свою очередь, Хорни (Horney 1924, 1926, 1932, 1933; Хорни 1993), Мюллер (Muller 1932) и Барнетт (Barnett 1966) писали о том, что маленькая девочка переживает вагинальные ощущения и импульсы, что позволяет ей чувствовать себя женщиной с самого начала, а не просто рассматривали отсутствие у нее пениса. Опираясь на свой клинический опыт с взрослыми женщинами, Гринакр (Greenacre 1950) пришла к выводу, что осознание вагины происходит у женщин задолго до пубертата.
Эти женщины-психоаналитики дали нам важные открытия в отношении женского тела и его символизации во внутреннем мире женщины. Можно сказать, что они разработали альтернативную теоретическую систему. Но все напрасно. Мир идей психоанализа к тому времени принадлежал мужчинам: примат фаллоса получил неограниченное, неоспоримое и бесспорное принятие. Казалось, работы этих женщин никак не повлияли на классический психоанализ, даже несмотря на то, что их теории, созданные на своем поле, были намного более сложными и оригинальными, чем предложенные мужчинами. В рамках психоаналитического движения эти идеи появлялись в малоизвестных работах, которые не привлекли особого внимания. Более того, предполагалось, что женщины-психоаналитики будут заниматься практикой, выступая в качестве «заменителя матери» и источника утешения и заботы, но не будут выдвигать новые теории. В то время как пенис почитается анатомической реальностью, термин «фаллос» используется как символ, означающий власть. Таковым было доминирование мужчин в мире идей и философии. Превосходящая власть фаллоса считалась само собой разумеющейся. Теории, разработанные женщинами, были возвращены к жизни только в последние два десятилетия, и это произошло в основном благодаря давлению со стороны женского движения, а не со стороны мира психоанализа. Раньше женщины были вынуждены слушать и неохотно соглашаться с теориями профессионалов-мужчин. Некоторые до сих пор ссылаются на разногласия в области женской сексуальности между Фрейдом (Freud 1905, 1931, 1933; Фрейд 2006, 2015, 1989) и Джонсом (Jones 1927), в то время как идеи их современниц не принимают во внимание или относятся к ним со снисходительным безразличием.
ebooksa