В одно мгновение

22
18
20
22
24
26
28
30
Сьюзан Редферн В одно мгновение

Жизнь шестнадцатилетней Финн Миллер оборвалась в одно мгновение. Девушка оказалась меж двух миров и теперь беспомощно наблюдает за своими близкими. Они выжили в той автокатастрофе, но оказались брошены в горах среди жестокой метели. Семья и друзья Финн делают невозможный выбор, принимают решения, о которых будут жалеть долгие годы. Отец девушки одержим местью и винит в трагедии всех, кроме самого себя. Ее лучшая подруга Мо отважно ищет правду, пытаясь понять, что на самом деле случилось в роковой день аварии. Мать Финн, спасшую семью от гибели, бесконечно преследует чувство вины. Финн наполняют жажда жизни и энергия, ее голос звучит чисто и ярко. Это голос надежды на второй шанс, наполненный огромной любовью и верой в то, что мир – хорошее место.

потустороннее,сентиментальные романы,опасные приключения,жизнь и смерть 2020 ru en Марина Юрьевна Бендет
Roland Colourban Presto, FictionBook Editor Release 2.6.6 15.02.2022 http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=67196451 cf7a3154-8d7b-11ec-a192-0cc47af30dde 1

v1.0 Roland – pdf

Литагент Клевер-Медиа-Групп f0142657-5af8-11e6-bb59-0cc47a1952f2
В одно мгновение / Сьюзан Редферн Клевер-Медиа-Групп Москва 2021 978-5-00154-677-1

Сьюзан Редферн

В одно мгновение

Посвящается Хэлли

Оригинальное название: In an Instant

Text Copyright © 2020 by Suzanne Redfearn

This edition is made possible under a license arrangement originating with Amazon Publishing, www.apub.com, in collaboration with Synopsis Literary Agency.

Изображение на обложке Carolyn Lagattuta, изображение использовано с разрешения https://www.stocksy.com/2883710/nestled-fog-and-pink-sky

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2022

Пролог

Миссис Камински знала. Знала заранее.

До того дня мы считали ее психичкой, параноидальной мамашей, да попросту ненормальной. За глаза мы называли ее надзирательницей и сочувствовали Мо, ведь ей приходилось мириться с тем, что ее мать всего боится, что у нее навязчивые идеи. Миссис Камински не просто берегла дочь – она ее от всего ограждала. Мо разрешалось пойти на день рождения, который устраивали у бассейна или на пляже, только если у воды дежурил спасатель, а на праздник приглашали еще и саму миссис Камински – тень женщины за сорок, что караулила дочь на песке или у бортика, не спуская глаз с буйствующих двенадцатилеток. О поездке в Диснейленд Мо даже мечтать не могла. При этом по виду миссис Камински – худенькой, тихой женщины ростом чуть выше полутора метров – никак нельзя было сказать, что она так сильно трясется над Мо.

Мы тайком шептались о том, что миссис Камински в детстве наверняка пережила что-то ужасное и потому так опекает свою дочь, но Мо сказала, что дело вовсе не в этом. Просто ее мама уверена в том, что никто не станет следить за чужими детьми так же, как за своими собственными. Мо вообще вела себя по отношению к матери очень благородно и на удивление терпеливо. Никто из нас не вынес бы, если бы наши матери вмешивались в нашу жизнь так, как миссис Камински – в жизнь Мо.

Когда мы учились в шестом классе, ее решимость наконец дрогнула, словно гранит заменили на чуть более податливую сталь. Все шестиклассники, за исключением Мо, собирались на школьный урок-экскурсию по естествознанию. Учительница позвонила миссис Камински, потом директору, потом моей маме. И мама сумела ее убедить. Мой отец должен был поехать вместе с группой и обещал лично присмотреть за Мо. Возможно, она тогда сдалась потому, что доверяла моим родителям, или потому, что та экскурсия была важной частью школьной программы. А может быть, она просто поняла, что не сможет всю жизнь держать дочь в поле зрения. В любом случае впервые в жизни двенадцатилетней Мо было позволено покинуть гнездо без мамы.

С тех пор миссис Камински регулярно доверяла нам свою дочь, и всякий раз мои родители считали своим священным долгом уверить ее: «Мы за ней приглядим», «С ней все будет в порядке», «Мо нам как родная». В последнее время я без конца вспоминаю все эти банальности, гадая, могли ли пустые, беспечные заверения спровоцировать случившееся или они все же не имели никакого смысла и произошедшее было неотвратимо.

После той памятной экскурсии меня тоже часто вверяли заботам миссис Камински. Правда, мои родители никогда не требовали гарантий того, что со мной ничего не случится. Мо – единственный ребенок в семье, так что меня брали за компанию в каждый их семейный отпуск. Я побывала в Африке и в Испании, в Таиланде и на Аляске. Мои родители охотно и без колебаний принимали все приглашения, не требуя взамен никаких громких обещаний – вроде тех, что давали мы, забирая Мо. Возможно, они считали, что эти обещания обоюдны. Или же в глубине души знали, что не получат подобных уверений и тогда им придется отказаться от приглашения. Я думаю, мои родители понимали, что миссис Камински тщательно проанализировала собственные страхи, заранее обдумала, как поведет себя, оказавшись в рухнувшем здании, у извергающегося вулкана, на тонущем корабле, и пришла к выводу, что в ситуации, когда ей придется сделать страшный выбор, она выберет собственного ребенка. А значит, даже несмотря на то, что мы с Мо были как родные, меня все равно спасли бы второй.

Я с самого детства помню, как мои сестры, подруги, да и я сама, закатывали глаза, едва услышав имя миссис Камински. Мы все считали ее ненормальной.

Теперь никто больше не думает, что она ненормальная.

Она знала. Заранее. И я никак не могу понять откуда. Может, она провидица? Может, у нее особый дар? Может, она что-то предчувствовала? Или же Мо говорила правду и это была рациональная, четко продуманная позиция, в основе которой лежала уверенность в том, что никто не станет следить за чужим ребенком так же, как за своим собственным, и, если придется делать выбор, чужого спасут вторым?

Вот о чем я думаю теперь. После всего.