— Если заведешь кота и назовешь его в мою честь, то я заведу суку и назову в честь тебя.
— Собаку в смысле?
— Нет, Люда.
— Это неприятно. Не смей мне такое говорить.
— Я не хочу быть бывшим, любимая.
Я задрожала, услышав. Опустила руку, перестав касаться его щетины, и обняла себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Подняла на него испуганные глаза. Да, страх смешался с возбуждением и кольцами змея вился внутри живота, жаля в грудь. Потому что я приняла решение.
— Ты никогда им не будешь, так как никогда не был настоящим, — сказала, наблюдая, как Рома сузил от злости глаза и заскрипел зубами. Впервые он проявляет гнев на меня. Мне понравилось. Молчит, держится, чтобы не обидеть. Только глазами сверкает. Сексуально. — Последнее поправимо, — добавила, встав на цыпочки, чтобы хоть чуть-чуть сравняться в росте.
Очки упали на пол, а я, обхватив его за шею, потянула за ворот, заставляя наклониться, и поцеловала во все еще сжатые губы. Долго еще будет допетривать? Права Настя, лягушкам нужнее дураки.
Верхняя часть костюма под моими пальцами треснула, я дернулась и прикусила Роме губу. Отодвинулась и посмотрела на мужчину с покраснением на нижней губе. Твою дивизию, почему в моей жизни все всегда так? Точнее — не так?
Рома наклонился, хрипло дыша, замер на мгновение, позволив увидеть, как почернели от желания его глаза, а затем накрыл жадным поцелуем мой рот. Из его горла в этот момент вырвался животный рык. Это не было нежно или ласково. Не было и ощущения знакомства через поцелуй. Наверно, мы и так слишком долго знакомились друг с другом. Сейчас же буквально поглощали. Я ощущала себя невероятно жадной, голодной и нетерпеливой, отвечая с не меньшей страстью. Щетина царапала мою нежную кожу, я задыхалась то от нехватки воздуха, то от аромата первородного греха, сводящего меня с ума.
Мое тело, как жидкая горячая лава, растекалось в руках Ромы, обнимающих меня до боли. Когда его пальцы сжали мою попу, сминая медицинский халат, я чуть не сгорела от сжигающей изнутри страсти и похоти, заставляющей мечтать о большем немедленно. Прямо в морге. Прямо в морге? Рома мгновенно почувствовал мое секундное замешательство и отстранился. Твою дивизию! Похрен на то, что вокруг, но если…
— Если ты проявишь еще хоть каплю контроля, оставишь меня сейчас и уйдешь, заставляя мучиться от мыслей, каково это быть с тобой, чувствовать тяжесть твоего тела, ощущать тебя внутри… Я тебя не прощу! — прорычала в любимое лицо, теряя все наработанное годами хладнокровие. — Я тебя возненавижу, слышишь? — Ударила Рому в грудь, а затем сразу погладила и спустилась ладонью к его животу, ощущая, как крупная дрожь сотрясает мужское тело.
Такой болтливый обычно, Рома молчал, видимо не умея разговаривать во время сильного возбуждения.
Он схватил меня за руку и потащил к выходу. Я молча последовала за ним, наблюдая, как напряжена его спина, а по вздувшейся вене на шее катится капелька пота, выдавая дикое желание. Я же безумно хотела остановиться и залезть руками под его ужасный костюм и провести пальцами по широким плечам, смуглой груди и крепкому прессу.
Ощущения — как по окончании жесткой диеты. Срывает крышу от вида любимой вкусняшки. Рома крепко сжимал мою ладонь, не давая возможности вырваться, и тащил в сторону парковки. Я прикрыла глаза, умоляя себя немного потерпеть. Не будем же мы прямо здесь?.. То, что я закрыла глаза, привело к закономерному при таком быстром шаге — споткнулась. И не упала только благодаря тому, что моя рука была в тисках у Ромы. Мужчина обернулся и помог вернуться к ощущению равновесия. Прижав к себе? Неверная тактика, ноги, наоборот, сильнее подкашивались. Мелькнувшее в его глазах беспокойство снова сменилось страстью.
— Ты поразительно молчаливый, когда…
Меня заткнули поцелуем, намекая, видимо, что мне тоже стоило бы побыть молчаливой. И я сделала то, что так хотела: залезла руками под его рубашку. Слава богу, костюм оказался раздельным. Царапнула со стороны спины и отодвинулась немного, чтобы пальцы достигли пресса. Там я тоже провела ногтями. Хотелось, чтобы он ощутил немного боли. За то, что уехал. За то, что такой терпеливый. За то, что вытаскивает меня из скорлупы, не ломая ее, а придавая сил.
Рома застонал мне в губы. В этот раз первой отстранилась я. Рома схватил меня за волосы, как будто запрещая останавливаться, но тут же опомнился и погладил мне шею, извиняясь.
Снова схватил за руку и куда-то потащил. Целью оказалась серая иномарка. Рома открыл заднюю дверцу, засунул туда голову, и изнутри раздался знакомый раздраженный голос:
— Эй, завтра выступление, а ты уже костюм порвал?
ebooksa