Ягоды я съел. Они по вкусу напомнили лесную костянику, но были чуть-чуть плотнее и крупнее раза в два. А вот мясо есть воздержался. Кто его знает, чьё оно. Сейчас, когда у меня имеются продукты, я собачатиной брезгую. А может, это и не собачатина.
Уже под вечер в голову пришла мысль, что не найди я этот дом, то в минувшую ночь легко мог стать закуской для блохастых «друзей человека». Выходит, что неизвестный мне фактически жизнь спас, приведя сюда.
Глава 5
Неизвестный подкармливал меня три дня. Вместо мяса, ягод и каких-то мелких клубней зеленоватого цвета с жёлтой мякотью я оставлял конфеты и галеты. Собаки приходили каждую ночь и не прекращали попыток добраться до меня. Я пару раз пробовал хоть одну зацепить самодельными дротиками и копьём, но без особого успеха. Попадать-то попадал, но собачью прыть небольшие раны не убавляли, только злили зверей.
На третий день, когда подъел продукты, и осталось их ровно столько, чтобы мог тащить в рюкзаке, я покинул здание. Не успело оно скрыться в туманной пелене, как на границе видимости появился мой знакомый незнакомец. Он привычно помахал мне рукой, после чего повернулся спиной и быстрым шагом пошёл прочь от меня.
— Ну, ладно, глянем, куда ты сегодня меня отведёшь, — тихо сказал я себе под нос и зашагал за ним. И хотя за минувшие дни я уже стал относиться к нему чуть менее подозрительнее, всё равно не отбросил мысль о том, что тот меня как-то использует и вполне вероятно, что в конце его планов меня не ждёт ничего хорошего.
Когда туман стал густеть, сигнализируя о подступающих сумерках, я забеспокоился. Никакого убежища в пределах видимости нет, то есть, мне не спрятаться от собак, если они пойдут по моим следам.
— Эй, ты куда меня ведёшь? — крикнул я проводнику, чья фигура едва угадывалась в тумане. — Стой! Нужно на ночь приготовить стоянку!
В ответ тот повернулся ко мне лицом и замахал руками. Вот только из его жестов я ничего не понял, а говорить он отказывался или не мог. Да и разобрать слова на таком расстоянии вряд ли смог бы.
— Чёрт, блин, ведь как чувствовал, — плюнул я под ноги. Потом посмотрел на жестикулирующего проводника и быстро зашагал в его сторону. Тот подождал секунд двадцать и двинулся дальше, подстроившись под шаг так, что дистанция между нами не сокращалась и не увеличивалась. Словно у него на затылке глаза и он чётко видит меня. Так как расстояние сократилось, то я получил возможность рассмотреть его чуть подробнее. Достаточно высокий, худощавый, одет во всё тёмное и свободное, голова замотана платком, манера ношения которого была похожа на такую же у киношных арабов-пустынников. Не знаю, как лучше описать чужой вид и свои ощущения. Чалма не чалма, арафатка не арафатка. На левом плече болтается какая-то палка. На поясе вроде бы широкий ремень с ножом, что ли.
Через полчаса он внезапно остановился, опустился на колени и что-то положил или передвинул. После этого поднялся на ноги, помахал мне, следом указал себе под ноги и… побежал. Почти сразу же исчез в тумане, будто его и не было.
— Вот тебе бабушка и Юрьев день, — сказал я в никуда, удивлённый и шокированный поступком проводника.
Подойдя к месту, где неизвестный что-то делал, я ожидал увидеть уже знакомый шмат сырого мяса, ягоды или клубни. Но нашёл несколько небольших камней, уложенных в треугольник без одной стороны. Острый конец явно символизировал стрелку, путеводный знак. Странно, что её создатель решил свалить работу проводника на неё, а не стал вести меня лично.
К этому моменту признаки надвигающейся ночи стали отчётливыми и не оставляли мне особого выбора. Нужно было идти по стрелке, надеясь, что незнакомец и сегодня решил помочь мне, а не завести в топь на поживу тварям, обитающим под толстым травяным ковром.
Буквально через пять минут я уловил запах гари, который напомнил мне вонь тракторного выхлопа. Я зуб отдам, если впереди не солярка горит! Невольно ускорив шаг, я очень быстро вышел на участок болота, обильно покрытого камнями. Впереди в каких-то двухстах метрах стоял «Урал» с кунгом, из которого торчала дымящаяся жестяная печная труба. Машина была слегка перекошена на правый борт и чуть наклонена вперёд. Подойдя ещё ближе, обратил внимание на покрышки. Те выглядели так, будто их резали огромными ножницами и кусачками. У одного колеса боковина практически отсутствовала.
Судя по дыму, внутри есть люди. Остаётся только узнать сколько людского в них осталось. Звереть могут, знаете ли, не только домашние собаки.
— Э-эй, народ! — закричал я. — Живые есть?
Кричал я метров с пятидесяти стоя так, чтобы не находиться точно напротив нескольких малюсеньких окошек. Мало ли что, бережённого бог бережёт.
Почти сразу же после моего крика дверь приоткрылась и в проёме показалась человеческая фигура. Секунд десять мы молча смотрели друг на друга.
— Гостей принимаете? — первым нарушил я молчание.