– Буду!
Я закрываю дверь и оглядываю свою комнату: с тех пор, как я прибежала сюда из дома Сэма, чтобы переодеться и забрать рюкзак, ничего не изменилось. Я опоздала, конечно… Не то чтобы я планировала провести ночь в комнате Сэма, но я так устала, и к тому же он мне сам разрешил. С тех пор мы с ним больше не говорили.
Опускаюсь на краешек кровати и достаю из кармана мобильник. Мы договорились, что я позвоню ему, когда приду домой из школы. Сэм обещал ответить. Обещал, ведь я волновалась и не могла заснуть.
Пустой экран телефона словно пялится на меня в ответ. Если подумать логически, получается, что вчерашний вечер мне приснился… а потом я замечаю клетчатую рубашку на спинке стула. А на столе – подставку под книги, которую мне подарил Сэм. Вчера подарил. В среднем ящике лежит его аккуратно свёрнутая футболка с
А теперь проверяю телефон. В списке исходящих нет его номера, но я заметила это ещё утром. Нашего разговора не было – по крайней мере, записи о нём нет. Но не могло ведь мне всё это почудиться? Как ещё я смогла бы найти ключ под почтовым ящиком?
Что ж, есть только один способ убедиться в обратном. Делаю глубокий вдох и набираю номер Сэма. Напрягаюсь, когда начинают идти гудки. Но Сэм отвечает уже после второго.
Я расслабляюсь и снова могу дышать.
– Ты так облегчённо вздыхаешь, когда я отвечаю, – смеётся он, и теплота его голоса почти возвращает меня к началу… к тому, как всё было раньше.
– И кто может меня в этом винить? – шепчу я, словно боюсь, что нас кто-то подслушивает. – Я не верю, что ты ответишь.
– Но я ведь обещал, разве нет?
Я проглатываю застрявший в горле комок. Словно его голос необходим мне так же, как воздух.
– Я знаю… поэтому и позвонила. Но ты ведь понимаешь, как всё это… безумно? Тебя ведь… не должно быть…
– О чём это ты? – удивляется он.
Что-то внутри меня сворачивается, как пружина. Он шутит? Или нет? Он ведь должен знать, что произошло неделю назад, так?
Мы просто не можем говорить с ним сейчас по телефону.
И я боюсь спросить, но… но я должна быть уверена. И потому произношу, хотя слова застревают в горле: