Иеромонах Данакт (Калашников Дометиан Ианнуариевич) родился в 1882 г. в крестьянской семье в Киевской губернии, на Афоне в Свято-Пантелеимоновском монастыре был послушником, затем монахом до 1914 г. В дальнейшем о. Данакт вернулся в Россию, в 1914–1923 гг. служил в Москве на подворье Афонского Свято-Пантелеимоновского монастыря, был арестован и сужден в 1929 г. на 3 года исправительно-трудовых лагерей. Вернувшись из ссылки, он поселился во Владимире, где был рукоположен в сан иеромонаха, потом служил в Московской области (1935–1937). Отец Данакт был арестован и расстрелян в 1937 г.
Иеромонах Иларион (Громов Иван Андреевич) родился в 1864 г. в крестьянской семье в Тверской губернии, служил в Одессе, потом в Москве на подворье Афонского Свято-Пантелеимоновского монастыря до 1922 г. Здесь он был рукоположен во иеромонаха. Отец Иларион возглавлял подворье после кончины в 1918 г. старца Аристоклия. Видимо, иеромонаху Илариону принадлежит описание кончины и погребения старца. В 1922–1930 гг. о. Иларион служил в церкви Григория Неокесарийского в Москве, был арестован 28 декабря 1930 г. и осужден на 3 года высылки в Северный край. После освобождения он был вторично арестован в Москве и в 1937 г. расстрелян.
Иеромонах Антипа (Кириллов Антон Петрович) родился в 1870 г. в Воронежской губернии, в крестьянской набожной семье.
3. СВЯТО-ПАНТЕЛЕИМОНОВСКИЙ МОНАСТЫРЬ
В 1898–1912 гг. он был послушником на Афоне. В архиве Свято-Пантелеимоновского монастыря есть данные о его послушании в Одессе. Потом Антон подвизался в Москве в Новоспасском монастыре (1912–1917), уже в сане иеромонаха, служил в Тамбовской губернии (1929–1931) и Московской области (1931–1938). Расстрелян он был 13 марта 1938 г. в Бутово.
Иеромонах Гавриил (Гур Гавриил Иванович) родился в 1898 г. под Минском в крестьянской семье, окончил церковно-приходскую школу, в 1922–1925 гг. был послушником на Афоне. В 1925 г. он принял монашеский постриг и уехал служить в Баку в Николаевский кафедральный собор. С 1925 по 1929 г. он служил в Баку, где был рукоположен во иеромонаха, затем, с 1929 г. – в храмах Москвы и Московской области. Отец Гавриил был арестован в 1930 г. и осужден на 3 года исправительно-трудовых лагерей. После освобождения он служил в Московской области: в Пушкинском, Звенигородском и Наро-Фоминском районах, В 1937 г. о. Гавриил был арестован и расстрелян.
4. СВЯТО-ПАНТЕЛЕИМОНОВСКИЙ МОНАСТЫРЬ
Все пять названных афонских монахов в 2000-х гг. были прославлены Русской Православной Церковью в лике новомучеников. Всего же в базе данных пострадавших за веру священнослужителей и мирян Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета имеется 12 святых новомучеников афонских (больше чем новомучеников Киево-Печерской Лавры и Троице-Сергиевой Лавры)11.
Одним из самых известных афонских исповедников был схиепископ Петр (Ладыгин, в монашестве Питирим, в миру Потапий Федорович). Он родился 1 декабря 1866 г. в г. Глазове, окончил 4-классную школу и военное училище. После окончания военной службы унтер-офицером Потапий Ладыгин отправился на Афон, где в Свято-Андреевском скиту в 1896 г. был пострижен в рясофор с именем Пигасий, а через три года – в мантию с именем Питирим. В дальнейшем о. Питирим был рукоположен во иеродиакона, иеромонаха, возведен в сан архимандрита и в 1910 г. послан настоятелем на подворье Свято-Андреевского скита в Одессу. Во время Первой мировой войны он открыл в Одессе лазарет для раненых, а летом 1918 г. получил поручение св. Патриарха Московского и всея России Тихона вручить Вселенскому Патриарху уведомление об избрании в России Патриарха. Чтобы выехать из Москвы, понадобилось разрешение В.И. Ленина, и отец Питирим добился встречи с главой советского государства. Ленин расспросил его о положении на Украине и распорядился выдать необходимые документы. Архимандрит сумел добраться до Константинополя и вручить послание, затем посетил Свято-Андреевский скит. Обратное послание Вселенского Патриарха о. Питирим доставил лично Патриарху Тихону. После закрытия летом 1923 г. возглавляемого им подворья скита архимандрит Питирим оказался выслан из Одессы, в 1925 г. он был хиротонисан в Средней Азии во епископа Уфимского, затем принял схиму с именем Петр и стал окормлять большое количество тайных общин. Владыка подвергался неоднократным арестам – в 1926, 1928, 1937, 1945, 1951 гг. и скончался 19 февраля 1957 г. в г. Глазове12.
В начале 1920-х гг. русские афонские обители лишились всех своих подворий в России, в частности, одесские и петроградское подворья они фактически потеряли в 1923 г. Ново-Афонский монастырь был закрыт в 1924 г., братия подворий и Нового Афона в основном разогнана и, как правило, не получила разрешения вернуться на Святую Гору. В 1923–1924 гг. Свято-Андреевский скит остался без своего кавалского метоха, а Свято-Пантелеимоновский монастырь – без каламарийского, сикийского и касандрийского метохов (земельных владений), отобранных греческим правительством для размещения беженцев из Малой Азии. Испытывая значительные материальные затруднения, обитель была вынуждена продавать церковную утварь, облачения, иконы, хозяйственный инвентарь. Из-за скудости во всем и частых болезней смертность в монастыре достигала 50 человек в год, число братии с каждым годом сокращалось. Одновременно пришли в упадок монастырские мастерские и промыслы, созданные для обслуживания паломников. Были проданы принадлежавшие Свято-Пантелеимоновской обители суда, а также некоторая часть греческого собрания рукописей монастырской библиотеки13.
Уже на Всероссийском Поместном Соборе 1917–1918 гг. прозвучала тревога за судьбу русских святогорцев. После 1917 г. все решения и международные договоры, связанные со статусом Святой Горы, принимались без участия России. Тем не менее, и в них было предусмотрено сохранение прав и свобод насельников Афона – негреков. 10 августа 1920 г. оказался заключен Севрский договор между странами Антанты и Грецией, в 123-й статье которого Греция обязывалась «признавать и хранить традиционные права и свободы», которыми пользуются негреческие монашеские общины на Афоне, в соответствии с 62-й статьей Берлинского трактата от 13 июля 1878 г. Севрский договор ставил исполнение этого пункта под контроль Совета Лиги Наций, каждый член которого мог вносить в Совет предложение о принятии тех или иных мер против Греции за нарушение с ее стороны этого пункта.
В целом Севрский договор так и не был ратифицирован, но его постановления о национальных меньшинствах, в частности на Афоне, вошли в Лозаннский мирный договор от 24 июля 1923 г., который был зарегистрирован Лигой Наций 5 сентября 1924 г. и 26 сентября взят Лигой под ее гарантию. 1-я статья договора гласила: «Греция обязуется признавать постановления статей от 2 до 8 [о меньшинствах] этой главы как основной закон, так что никакой закон и никакие правила, никакой официальный акт не могут быть в противоречии или в несогласии с этими постановлениями». Согласно 13-й статье Лозаннского договора, «монахи Афонской горы, какова бы ни была страна их происхождения… будут пользоваться без всякого исключения полным равенством прав и прерогатив». В 7-й статье договора говорилось: «Не будет предписано никакого ограничения против свободы употребления какого бы то ни было языка… как в религии, периодической печати и в изданиях всякого рода, так и на публичных собраниях», а «меньшинства могут в судах пользоваться своим языком как устно, так и письменно». В 8-й статье указывалось, что «греческие подданные, составляющие меньшинство по национальности, вере и языку, могут на свои средства основывать, управлять и контролировать благотворительные, религиозные и социальные учреждения, школы и другие воспитательные заведения с правом свободного пользования здесь своим языком»14. На деле же правительство Греции в сложной международной обстановке 1920-х гг. фактически не соблюдало эти статьи.
Когда в 1924 г. Элладская Православная Церковь, вслед за Константинопольским Патриархатом, перешла на новоюлианский календарь, Афонские монастыри, следуя своей многовековой традиции, сохранили верность старому стилю (кроме Ватопеда). В Великий Четверг 1926 г. 450 иеромонахов и монахов Святой Горы во главе с отцом Арсением (Коттеасом) подписали документ против нового календаря. Была создана «Священная Лига монахов-ревнителей». В том же году Лига начала выпускать свою Конституциональную хартию под названием «Якорь Православия», пока она не была запрещена новым законом о Святой Горе Афон, принятым греческим правительством в 1927 г.15. В этом году, под большим давлением, был достигнут определенный компромисс между Константинопольским Патриархатом и афонскими обителями. Патриарх разрешил инокам Святой Горы сохранить старый календарь, с условием возобновления возношения имени Вселенского Патриарха, оставив решение вопроса о календаре на усмотрение будущего Всеправославного Собора. Это частично успокоило насельников Афона, – с таким решением согласились настоятели всех монастырей, но не все монахи.
Некоторые из них, так называемые зилоты (буквально – ревнители), не достигнув согласия по некоторым каноническим вопросам, разорвали церковное общение с Константинопольским Патриархом. В числе первых зилотов были 24 монаха из Великой Лавры, вскоре некоторых из них сослали в Виглу, в пещеру прп. Афанасия. В 1927 г. 19 зилотов изгнали из скитов Ватопедского и Кутлумушского монастырей, причем часть заключили в Митиленский монастырь на острове Лесбос16. В результате репрессий зилотское движение пошло на спад, и Афон в целом остался в юрисдикции Вселенского Патриарха и в молитвенном и церковном общении со всеми Поместными Православными Церквами.
Календарный конфликт наложил свой отпечаток и на проходившем в 1930 г. на Афоне в монастыре Ватопед по инициативе Константинопольского Патриарха Всеправославном Предсоборном совещании (Просиноде). Приглашения были разосланы всем автокефальным Православным Церквам, в том числе Московскому Патриархату. Однако Заместитель Патриаршего Местоблюстителя митрополит Сергий (Страгородский) решил воздержаться от участия в Просиноде; Константинопольский Патриарх в то время рассматривал Русскую Церковь как неорганизованную церковную массу, не имеющую канонического возглавления, и русские представители не имели бы решающего голоса на совещании. Вслед за Русской Церковью от участия в Просиноде отказались некоторые другие Поместные Церкви17.
Представители Сербской и Польской Церквей попросили для богослужений отдельный храм. По свидетельству епископа Ефрема, «когда греки стали настаивать на том, чтобы все служили вместе, то славяне отказались, говоря в свое оправдание, что у них другой язык, а также и типикон, и что может случиться искушение. Греки продолжали настаивать, а славяне отказывались, и фактически до самого конца собора они так и не сослужили. Стало ясно, что славяне в то время считали календарный вопрос достаточно важным, чтобы из-за него отделяться от греков. Когда они говорили, что их типикон иной, было очевидно, что календарь играл при этом значительную роль, как часть этого различия». На этом совещании, в частности, горячо защищал юлианский календарь известный сербский святитель епископ Охридский Николай (Велимирович)18.
10 мая 1924 г. Священным Кинотом была выработана «Уставная хартия Святой Горы Афонской» («Новый канонизм») из 188 статей, утвержденная 10 сентября 1926 г. правительством и парламентом Греции и содержавшая ряд положений, ставивших негреческие обители в неравноправное положение и нарушавших древнюю практику. В частности, первая статья «А» «Нового канонизма» гласила: «Полуостров Афонский от горы Мегала Вигла [на границе с материком] до оконечности является самоуправляемой частью Греческого государства под духовным управлением Вселенского Патриарха. Все монашествующие на Афоне являются отныне греческими подданными, а также все вновь поступающие послушники становятся таковыми без дополнительных каких-либо прошений»19.
Согласно 8-й статье, «представитель Греческого государства на Святой Горе заботится и через свои органы приводит в исполнение решения монастырей и Священного Кинота, поскольку они приняты согласно настоящему Уставу». В новом уставе в отличие от прежнего не было раздела о гарантиях пополнения негреческих монастырей и принятия в них новых монахов. Подразумевалось, что данный вопрос должны решать светские греческие власти, ведающие визами и паспортами, этим была создана возможность чинить препятствия паломничеству из славянских стран и приезду из них послушников и иноков на Афон.
5. СОБОР СВ. ВМЧ. ПАНТЕЛЕИМОНА СВЯТО-ПАНТЕЛЕИМОНОВСКОГО МОНАСТЫРЯ
Согласно 180-й статье устава, на Афоне могла быть только одна греческая типография, абсолютное право учреждения которой имел Кинот. По 182-й статье, «каждый монастырь обязательно и безоговорочно должен посылать в Афонскую церковную школу в Карее из числа монахов или послушников, по крайней мере, двоих учеников» и «никакой монастырь не может отказаться от взноса соответствующей суммы на содержание школы, который будет определяться на основании его экономического положения». Кроме того, «посылка монахов или подчиненных для обучения за пределы Святой Горы, если прежде они не закончили Афонскую школу, категорически» запрещалась. Официальным языком на Афоне стал только греческий (26-я статья).
ebooksa