Круги на воде

И это была очень классная идея, выехать на задержание в пятницу вечером. Точнее, поздним вечером. И дело даже не в ворчании Карташова, что мол следственные действия в ночное время суток собрались проводить, дело в пробках. Типичные московские пробки вносили свои коррективы во время задержания. Водитель крутил баранку и матерился, Карташов периодически курил в окно, ну а я тупо смотрел по сторонам и слушал играющее радио.

Судя по всему, мы ехали куда-то за МКАД, на Северо — Запад, в сторону Шереметьево, в самый час пик. Ну вот что бы конкретный час пик уже миновал, но даже на самом МКАДе мы умудрились постоять около часа. В итоге, к пункту назначения приехали уже около одиннадцати часов вечера. Водитель «Форда» остановился сразу за «Патриотом», и я, наконец, вышел из надоевшего салона автомашины. Кто-то из оперативников тут же побежал в кусты справлять естественные надобности. А к нам с озабоченной физиономией подошел Тарашкин в своем черном плаще.

Ветер раздувал полы его плаща, и полковник казался просто супергероем в этом наряде, эдаким бэтменом, спешащим покарать преступников.

— Так, Вахитов, вы с Андреем Юрьевичем под окна, — властно стал отдавать он указания, — в дом сами не заходите, а, вот и семерка идет! — увидев невысокого седого мужичка бомжеватого вида, Тарашкин отвернулся от нас и поспешил поздороваться с ним.

Еще минут пять они о чем-то оживленно переговаривались, и вскоре у нас собралось целое мини совещание. На улице накрапывал небольшой дождик, ветер гнал опавшую листву, тускло светили фонари и мимо нас изредка проносились машины. Стояла вся наша компания явно где-то за городом, но где точно, я понять не мог, так как плохо знал Подмосковье. Да и Москву я, по правде сказать, знал пока не очень. Работал тут всего без году неделя, как перевелся с Северного Кавказа.

— Ну все, консенсус достигнут! — радостно сообщил нам Тарашкин и принялся жарко объяснять личному составу, кому и куда идти и бежать в случае чего. Товарищ Нарышов важно стоял рядом с ним и надувал щеки. А что, тоже руководитель операции.

Рядом с нашим исходным рубежом дислокации стояли несколько мусорных контейнером, и две бабки, выбрасывая мусор, покосились на Тарашкина и на все нашу банду, но ничего не сказали. А когда шли назад к подъезду, одна покрутила пальцем у виска.

По итогам совещания, Караваев и Тарашкин со своими операми заходят в подъезд, квартира нашего фигуранта находилась на первом этаже, и окна выходят во все стороны. С задней стороны дома одно окно, там выставляется экипаж наружки, и в случае чего, задерживает самостоятельно. Мы с Кондрашевым и три водителя находимся с торца подъезда, сюда выходят два окна.

— Все, выдвигаемся на рубеж штурма! — по спецназовски скомандовал Тарашкин и поправил пистолет в оперативной кобуре.

Я и Карташов посмотрели на Тарашкина и молча пошли под указанные нам окна. Подходя к дому проверил оружие и дослал патрон в патронник. Запасной магазин находился рядом, в подсумке. И в этом магазине были экспериментальные патроны, которые и выдал мне Савельев. У старшего советника юстиции оружия не было, и он просто полагался на меня. Да и не входит в его задачу бегать с пистолетом и задерживать преступников. У него с собой в руках черная папка с бумагами и протоколами, и когда мы свою работу закончим, он начнет свою, не менее важную. И провозиться, как я чувствую, до самого утра. Нас ждет веселое субботнее утро.

— Знаешь, иногда мне в эти моменты хочется, что бы никого на адресе не оказалось, — тихо прошептал мне невозмутимый с виду Андрей Юрьевич, — я бы завтра с дочкой в зоопарк поехал, в кино сходил, а вот сейчас, похоже, на всю ночь работы.

Я ничего не сказал, только поёжился от холодного ветра и снова посмотрел на свет в окне квартиры, в которую с минуты на минуту ворвутся оперативники Тарашкина и Караваева. Но минута шла за минутой, и ничего не происходило. Видимо, что то пошло не так, из подъезда выбежал один из оперативников, посмотрел на нас и снова забежал внутрь темного подъезда.

— Дверь не открывают. Они в адрес зайти не могут, — догадался Карташов, — сейчас будут постановление на обыск просить, что бы ломать дверь.

— Интересно, чем они будут ее ломать? — присвистнул я. Ни ломика, ни кувалды, ни монтажки я у оперов не видел. Про «болгарку» я совсем молчу. В этой ситуации только МЧС вызывать.

— Говорил же, давайте своим позвоню, за секунду бы вошли! — подвел итог я.

Через несколько минут выход из ситуации был найден. К окну первого этажа с грохотом был приставлен пустой пластиковый мусорный бак, и кто-то из сотрудников Караваева лихо разбил валявшийся в палисаднике балясиной окно. Снова суета и крики под окнами, и несколько оперов, матерясь и гремя осколками оконного стекла, все-таки проникли в нужную нам квартиру. Света в комнате, куда они пролезли, не было. Да и в том окне, на которое я смотрел, он погас. Квартира подозреваемых погрузилась во мрак, и судя по всему, никто из оперативников не догадался взять фонарики с собой. Ничего не скажешь, отлично спланированная спецоперация!

Тишину и шумную суету в адресе задержания фигуранта уголовного дела прервали выстрелы. Беспорядочная стрельба и крики раздались из квартиры, куда залезло несколько сотрудников. Скорее всего, кто-то отрыл входную дверь, и выстрелы раздались и в подъезде.

— Зашибись пивка попили, — прокомментировал кто-то из стоящих за моей спиной водителей.

Я извлек «Ярыгин» из поясной кобуры, но не наводил на окна, так и держал чуть стволом вниз, хватом двумя руками. Просто было не понятно, что за беспорядочная стрельба идет в квартире. Как будто палят во всех подряд. Вдруг крики и стрельба стихли, и мгновенно темное окно, на которое я смотрел, не отрывая взгляд, лопнуло. Как от бесшумного взрыва осколки полетели в сторону, и из окна на меня быстро надвигалось нечто тёмное, похожее на силуэт. Как будто снаряд выпустили из жерла старинной пушки. Это нечто приблизилось ко мне, и я увидел огромную клыкастую пасть прямо перед собой. Два моих выстрела прозвучали мгновенно, «флешем», и в ту же секунду меня сбили с ног и я чудом успел увернутся от зубов этого нечто. Они хлопнули прямо около моей шеи. Выпустив остатки магазина в лежащее рядом со мной тело неизвестного, я последним патроном законтролил его, то есть, выстрелив в голову, я вскочил на ноги.

В магазине у меня восемнадцать патронов. Это же надо так перепугаться, что я все выпустил в эту тушу. Изумленным Карташов стоял с открытым ртом, выронив папку и смотрел то на меня, то на лежащее рядом тело. А я вставил запасной магазин в пистолет и снял «Ярыгин» с затворной задержки. И вот тут случилось то, что в тот момент оказалось огромной удачей. В запасном магазине были патроны с экспериментальными пулями, весь эксперимент заключался в том, что пули были с серебром.