– Что мы будем делать?
– Побудешь сегодня следователем.
– Правда? И на допрос возьмешь? – оживилась я.
Захар тихо выдохнул, перевел взгляд к окну и снова посмотрел на меня:
– Ты неисправима.
– Пожалуйста, – взмолилась жалобно.
– Ладно, – согласился он. Позвонил кому-то и велел привести бородатого к нему в кабинет.
Дверь Давыдов оставил открытой, а мне указал на свободный стул у стены.
– Матушка роща… Вы что здесь делаете? – услышали мы за спиной голос дядюшки. – Нет, молчите, я сам угадаю. Аннушку снова задержали? Что на этот раз? Граффити? Драка? Поджог?
– Скудная у тебя фантазия, Ромашов, – хохотнул Захар, – Аннушка преступника поймала. И, пожалуй, я поддержу ее идею переводиться на юридический. Пойдет к нам работать, будет оперов гонять.
– Свят, свят, свят, – сплюнул Сережа, хотел перекреститься, но передумал. – У меня контрпредложение – после универа сразу в декрет. А потом еще в один. Кого ты поймала, катастрофишна?!
– Бородатого! Который маму ограбил!
– Зашибись! Папа уже знает? – продолжал уточнять Серёня.
– Нет. И не надо его волновать!
– Ладно, волнуй теперь Зохана, – засмеялся дядюшка. – Вы домой?
– Нет. Аня хочет на допрос.
– Аааа, ну раз Аня хочет, тогда конечно, нужно проводить, – с издевкой произнес Сережа и подозрительно глянул на Захара. – А ты теперь исполняешь все, что Аня хочет, или есть ограничения? Я просто уточнил, – выставил он ладони перед собой, встретившись взглядом с Давыдовым.
– Я сам разберусь, – с нажимом ответил Захар. – Ты уже написал заявление на перевод?
– Да. Полкан был в ауте, – тут же переключился Серёня.
В этот момент двое парней ввели в кабинет бородатого. Его запястья все еще были скованы за спиной. На лице застыло трехтонное презрение ко всем присутствующим.