Полнолуние

Капитан поправил берет без опознавательных знаков и неуверенно улыбнулся:

— Ты что, Семеныч, да лейтенант Марлин уже два ордена умудрился схлопотать, пока ты в Москве кантовался и дырочки на погонах готовил, а ты говоришь… Слушай, что это ты из за какой то стекляшки на меня баллоны катишь?

Подполковник заржал как жеребец, прикрыв рот пыльной ладонью:

— Вот, балда то. Хмелев, ты меня убиваешь. Разве можно так сердиться. Ты же не первый год меня знаешь. На подготовке вместе коптились, в гости, в отпуска друг к другу ездили, и до сих пор ты не можешь отличить, когда я шучу, а когда говорю серьезно. Леха, ты что?

— Да черт тебя разберет, — насупился Хмелев.

— Ну ладно, а откуда у этого малого «железка»?

— У Марлина то? А бог его знает. Мы тогда раздельно ходили. Сам он не распространяется. Наверное, по линии разведки было дельце, а там обычно предупреждают, чтобы держали язык за зубами. Ну да ты знаешь. И черт с ним вообще. Ты мне лучше скажи, что мы здесь делаем? Какого хрена мы этого «почтальона» встречаем? Что, он сам дойти не мог?

Подполковник, вздохнув, потер кулаком подбородок:

— А черт его знает, Леха. Знаю только, что тащит он какую то бумагу, зверски важную и зверски секретную. Непонятно только, почему нельзя ее было переправить с диппочтой или по спутниковой связи. Все равно наверняка шифрована в несколько слоев.

Тем временем солнце садилось все ниже, быстро сгущались сумерки, потянуло свежестью. Большие муравьи торопливо тащили к спрятанному под камнями муравейнику умерщвленных и полуживых насекомых. Хмелев смахнул двух муравьев, по ошибке влезших на его рукав, где они бестолково метались в поисках потерянного направления:

— Мураши где то рядом квартируют, значит, и скорпионы поблизости. Меня от этой мрази дрожь пробирает. Когда каблуком давишь, такое ощущение, что сейчас поднимешь ногу, а он на тебя бросится цел и невредим. И ты стоишь, размазываешь его, а по спине холодок…

— Это у тебя, Леш, нервы не в порядке.

Подполковник понимающе покачал головой:

— Воображение играет. Что может сделать скорпион под подошвой? Только сдохнуть. Вот, например, что может сделать жаба бабе? Ничего. А она в визг, в сопли. А ведь жаба даже укусить не может, не то что этот гад. Помню, на прошлой неделе ждали вертушку. Сидим на ящиках. Вдруг один медик начал чесаться, ковыряться в штанах и вынул оттуда здоровенного скорпиона. Его чуть удар не хватил. Скорпион, оказывается, у этого придурка медика с утра ползал в складках одежды, зудел и чесался. Представляешь себе? Сел бы пацан на него, и все, пишите письма, заказываете ящик.

— Да… не знаешь, где на костлявую напорешься.

Капитан настороженно оглянулся и полез в карман комбинезона.

— Покурим, что ли?

— Да, вроде можно, дым уже не заметят. Темно. Не доставай. Я угощаю…

Подполковник бросил взгляд на помрачневшие горы и вытащил из за пазухи сигаретную пачку.

— О, смотри ка, «Ява» явская. Привет из Москвы.