Испытания госпожи Трейт

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ах ты щенок! — взревел обезумевший от жажды мести мужчина.

И в этот самый момент Тони совершил то, чего никто от него не ожидал — он прыгнул. Вперед. Прямо на Ханта

Для меня словно замедлилось всё время мира. Я видела, как и без того искаженное лицо Ханта перекосилось маской окончательного безумия. Я видела, как задергалось оружие в его руках, в полной тишине выплевывая в нас зачарованную смерть. И между ею и мной снова оказался Энтони — напряженный, распрямившийся пружиной в прыжке Тони.

И только когда он врезался в Дэвида Ханта, всей массой тренированного тела (Брайан, сволочь ты, спасибо тебе!) сбивая того с ног, время отмерло — и картинку догнал звук.

Грохот выстрелов, увязший в артефактном щите, рев сцепившихся мужчин и какой-то странный, высверливающий мозги, невыносимый звук.

Ах, да.

Мой визг.

Собранная для щита энергия почти рассыпалась, но тут я увидела, как Хант тянется к отлетевшему в сторону револьверу и…

Вскинутая рука, непривычно уколовшая пальцы магия и холодный метал влетел мне в руку, больно ударив по кисти.

Грохот ботинок охраны внес приятное разнообразие в какофонию звуков, а обладатели этих ботинок — оживление в батальную сцену, растащив сражающихся.

Вернее, с трудом оторвав Тони от Ханта.

Дэвид Хант рычал, хрипел, и вырывался из рук, пытаясь снова ввязаться в драку несмотря на разбитое в кровь лицо.

Энтони только рвано, бешено дышал, не отрывая взгляда от врага. И выглядел он, если честно, куда страшнее Ханта, и было полное ощущение, что завернутая за спину рука его в случае чего не удержит.

— Мэм, мэм! Мэм, с вами всё в порядке? — пробился ко мне наконец сквозь оцепенение и ужас голос охранника.

Он возник почему-то с боку и говорил успокаивающе и вкрадчиво:

— Мэм, отдайте, пожалуйста, пистолет!

Я с недоумением перевела взгляд на черный металл в моей руке, нацеленный туда, где секунды назад сцепились двое мужчин.

Рука мгновенно затряслась, я едва не выронила ставшее неподъемно тяжелым оружие, торопливо сунула его в протянутую ладонь и бросилась к мужу — лихорадочно его ощупывать.

— Все хорошо, Лив. Оливия. Ш-ш-ш… я в порядке.

На слово я ему не верила. Но, кроме порванного костюма и впрямь не обнаружила повреждений.