— Невежливо угощать возбуждающим зельем, — возразила Миранда. — Ты как? Точно отпустило?
— Вроде бы…
— Может, домой пойдешь? Или вернешься к Родерику, скажешь, что я очень извинялась, но у меня вдруг заболела голова от переживаний за обезьянку.
— Нет, если я не приду к Эммету на день рождения, будет некрасиво, — отказалась я. — Он спас меня от запечатывания, не отвернулся, когда все насмехались, и скоро наши родители поженятся.
— Дай-то боги, — кивнула Миранда. — Твоей маме это точно пойдет на пользу. А вот из Эммета будет так себе брат.
— Родерик будет волноваться, — вздохнула я, и Миранда насмешливо на меня посмотрела. — Он может отправить Мисси искать меня, — сердито пояснила я. — Или бабочку. Тогда мы приведем ректора прямиком на вечеринку, которые вообще-то запрещены.
— Ты права, — согласилась подруга. — Делаем все быстро — и уходим, чтобы не привести хвост.
— Хвост? — переспросила я.
— Так говорят, — пожала она плечами и улыбнулась, вспомнив: — Бедная мартышка, Изергаст так ее тряс, я думала, у нее зубы выпадут.
— А я думала, ты на него смотрела, — хихикнула я. — Там и правда есть на что посмотреть.
— Ты, кстати, не заметила у него татушку?
— На груди гексаграмма.
— Нет, — покачала она головой. — Где-то есть еще. Но, чувствую, не судьба мне ее увидеть.
— Может, тебе еще повезет, — усмехнулась я, а Миранда фыркнула и толкнула меня локтем.
Ночь над академией была совсем не такой жаркой, как в джунглях, и когда мы подошли к домику Джафа, Миранда слегка продрогла и прижалась ко мне теснее, греясь о мой бок точно о печку. Звезды в небе рассыпались мелкими искорками, шумели деревья, качаясь на ветру, вдали шептало море, но кроме этих звуков не было слышно ничего, а в окнах не горел свет.
— Неужели все разошлись? — расстроилась я. — Мы опоздали!
Миранда открыла дверь, и на нас обрушилась волна света, музыки, криков и смеха.
— Полог тишины, — поняла я.
— Сейчас я использую болтушку на Джафа, — сказала Миранда прямо мне в ухо, чтобы перекричать шум, — поздравим Эммета и сразу уйдем. Ладно?
— Вон там Джаф, — указала я. — Ох, Миранда, он что, всегда был таким…