Бреннон тяжело вздохнул.
— Ну хорошо, кто-то оттуда хочет, а нам что делать? Вымыть департамент с мылом, поставить цветочки, расстелить шелковые ковры, организовать танец семи покрывал?
— Вы — собирайте чемодан, — сурово цыкнул Бройд. — Поедете со мной в столицу, встречать.
— Я?! — Комиссар подавился воплем «За что?» и умоляюще уставился на шефа. — Зачем?
— Бирн останется за старшего в вашем отделе.
«Опять?!» — отразилось на физиономии несчастного.
— Всем все ясно? Свободны. Поезд завтра в три сорок пополудни. Билет получите утром в экспедиции.
— Да, сэр, — глухо буркнул Бреннон, положил письмо на стол и оставил шефа наедине с сигарой; Бирн, излучая глубокую тоску, последовал за комиссаром.
— Мне кажется, вы не в настроении, — проницательно заметил Лонгсдейл; пес повернулся к комиссару в ожидании ответа.
— Угу, — пробурчал Бреннон и окинул кабинет страдальческим взглядом. Родное, можно сказать, гнездо! Они тут еще с первым комиссаром собственноручно стены красили и потолок белили! После революции, в сорок пятом-то году, где было маляров и штукатуров взять…
— У вас неприятности?
Натан упал в кресло и мрачно уставился на джентльмена с собакой.
— Как мы им это все объясним? — Он ткнул пальцем в элегантную фигуру консультанта и пушистую — пса. — Вот это все?
— Что объясним? Кому?
Бреннон, не жалея эпитетов, поведал Лонгсдейлу о грядущем нашествии. На кайзера комиссару было в общем и целом плевать, но кто их просил лезть сюда буквально ногами?!
— Почему вы думаете, что доргернская полиция никогда не сталкивалась с вмешательствами? — спросил консультант, явно стараясь утешить. Пес положил морду на подлокотник кресла и посопел в знак поддержки. Бреннон горестно фыркнул:
— Они, может, и сталкивались, да только вряд ли этот Штрауб лично гонял ифритов. Если Редферн не врет, вас таких всего-то сто двадцать семь, и увидеть вас можно реже, чем снег в июле.
— Да, — задумчиво кивнул Лонгсдейл, — нас не очень много. Ну так и не рассказывайте.
— Как? Непременно кто-нибудь проболтается! Хорошо еще, — добавил комиссар, смерив двуединую сущность, которую представляли собой человек и пес, тяжелым взором, — что мы вам ничего не платим и в учетных бумагах вы у нас не числитесь.
— Но разве вам не лестно, что вашу полицейскую систему так высоко оценили?
ebooksa