Переписка Линя, а также и всех видных иностранцев, находящихся в России, включая дипломатов, перлюстрировалась. Когда принц это понял, то стал, во-первых, более осторожным, а во-вторых, как уверял позже, начал включать пассажи, рассчитанные на то, что их прочтут Екатерина IІ и Потемкин. А они читали внимательно, не говоря уж об их секретарях А. В. Храповицком и В. С. Попове. Одно письмо императрицы, посвященное политике, принц де Линь предал гласности: стал показывать знакомым, и оно попало в печать. Его письмо к Ф. М. Гримму 1787 г. разошлось по всей Европе (см. ниже).
Во французском издании книги мы старались показать максимально широко круг русских знакомых принца де Линя, а потому включили в число корреспондентов тех, кому он посвящал стихи, с кем обменивался одним-двумя посланиями, кого вспоминал в мемуарах или изображал в литературных портретах. Для русского издания критерии отбора были более строгими. За редкими исключениями (князь Белосельский и его дочь княгиня Волконская) в книгу вошли корреспонденты, с которыми была переписка, а не только обмен стихами, воспоминания, литературные портреты. Поэтому, увы, отсутствуют великий князь Константин, граф А. П. Шувалов и его дочери, княгини А. А. Дитрихштейн и П. А. Голицына, Е. А. Демидова, князь В. В. Долгоруков и его дочь Е. В. Долгорукова, княгиня Е. И. Голицына, графиня Н. П. Головкина, граф де Ланжерон, П. И. Мятлева, Е. А. Нарышкина, принц Карл Нассау-Зиген и его супруга, князь Н. А. Путятин, графиня Т. Е. Разумовская, князь Н. В. Репнин, графиня Е. С. Самойлова, барон А. С. Строганов, князь П. И. Тюфякин-Оболенский, а также две неустановленные дамы.
Принц де Линь пишет на французском, за исключением шифрованных донесений в Вену, составленных на немецком его секретарями (они будут опубликованы в нашей следующей книге). Иногда он добавляет русские слова:
Я нахожу девицу за дверью сеновала. Позволяю себе вольности. Приходит император и не может удержаться от смеха, видя, каким манером я улаживаю его дела. Говорю ему: «Ваше Величество, она больше не плачет. Это уже лучше».
Иду к хозяину. Выставляю напоказ свой русский мундир и выливаю на него ушат оскорблений и ругательств, которые знаешь на всех языках, которых не знаешь,
Некоторые письма, опубликованные в России в ХІХ в., в том числе переписка с Суворовым 1789 г., дошли до нас только в русских переводах, оригиналы не сохранились.
«Надо писать и переписывать заново…»
Потомство распечатывает письма; прощай, конфиденциальность. Предстаешь на публике в нижнем белье…
Первым издателем писем принца де Линя был он сам. Теоретически это должно было бы упростить задачу тех, кто издает их заново: достаточно взять последнее прижизненное издание и добавить к нему новонайденные письма. Однако это приводит к катастрофическим последствиям, ибо читатель не может отличить подлинные письма от переделанных и поддельных. Подобным образом издатели XIX в. превратили автобиографический эпистолярный роман госпожи д’Эпине «История госпожи де Монбрийян» в ее «Мемуары».
Идет ли речь о художественных произведениях или письмах, принц всегда уверяет читателей (и корреспондентов тоже), что никогда не перечитывает написанное, рукописи не хранит и копии не снимает. Что, разумеется, соответствует дворянской этике: для имперского князя сочинительство — праздная забава, а не профессия, как для какого-нибудь щелкопера. Линь — блестящий остроумный собеседник, умеющий шуткой «взбесить оплошного врага» (в том числе представителя враждебной державы), импровизировать стихи «на случай». Но именно потому, что он писал легко и быстро, принц в конце жизни постоянно переделывает свои романы, рассказы, пьесы, мемуары, размышления, дневники и письма. Более того, художественные и документальные произведения постоянно перекликаются, дополняют друг друга.
Принц де Линь тщательно хранил письма монархов, министров и военачальников и копии своих собственных, им адресованных. Он намеревался подготовить для потомства издание избранных писем, которое увековечит его роль в европейской истории и политике[4]. В 1796 г. принц включил их в опубликованный им план «посмертных» сочинений: «6. Интересные письма, мне адресованные, с малым числом моих ответов, с коих сняли копии без моего ведома: ибо я никогда не делал ни черновиков, ни копий» («К читателям»)[5]. Позднее Линь упоминает о них в письме к своему издателю Георгу Морицу Вальтеру (Вена, 21 февраля 1811 г.): «Письма последних великих людей, или больших и маленьких государей»[6]. Но издание так и не было осуществлено. Оригиналы, два больших переплетенных тома, остались в княжеском архиве, а рукописные копии — в Немецком литературном архиве в городе Марбахе.
В 1792 г. революционная Франция захватила территорию нынешней Бельгии (Австрийские Нидерланды и Льежское княжество) и официально присоединила в 1795‐м. Старший сын принца де Линя, Шарль-Антуан, погиб в 1792 г., сражаясь против Франции, а младший сын, Людовик, был вынужден присягнуть на верность новой власти, чтобы сохранить фамильные владения. Принц де Линь, живший в Вене, утратил основной источник доходов. В 1795 г. он заключил договор с дрезденскими издателями братьями Вальтер о собрании своих сочинений: прозы, стихов и пьес, все вперемешку. В этих 34 томах, озаглавленных «Смесь военная, литературная и чувствительная», выходивших в течение пятнадцати лет, с 1795‐го по 1811‐й, письма потерялись.
Принц включил в собрание сочинений письма к Екатерине IІ (1801)[7], а также три цикла писем, или, точнее, мемуаров в форме писем, посвященных пребыванию в России и военным действиям против Турции (1787–1788). «Письма к маркизе де Куаньи» (1801)[8] рассказывают о поездке в Крым в 1787 г. в составе свиты Екатерины IІ. «Письма о последней войне с турками» (1796)[9] адресованы «графу де С.», то есть графу Луи-Филиппу де Сегюру, послу Франции в Петербурге. Линь убрал его имя по политическим причинам, ибо дипломат не эмигрировал и не порвал с революционной Францией. Подлинники переписки с Сегюром не сохранились, но удалось найти копии в перлюстрации[10]. «Реляция о моей кампании против турок» (1801)[11]использует письма Линя к Иосифу IІ, стилистически обработанные, перегруппированные и дополненные[12]. Сопровождаются они предисловиями и комментариями, создающими иллюзию достоверности. Цель публикаций — поднять престиж автора, прозябающего в Вене, а также защитить репутацию Екатерины IІ от пасквилей, появившихся в 1797 г. сразу после ее кончины[13]. Хотя многие поколения читателей воспринимали их как подлинные письма, это автобиографические эпистолярные романы. По жанру их можно сопоставить с «Письмами русского путешественника» Н. М. Карамзина, созданными в ту же пору.
Увы, долгие годы сочинения Линя, а тем паче многотомное их собрание ни читательским, ни коммерческим успехом не пользовались. В России его переводили мало. Во время войны с Турцией, в 1791 г., была опубликована его обработка воинских инструкций Фридриха IІ[14] (1‐е французское издание, подготовленное принцем, вышло в 1779 г., а затем неоднократно переиздавалось). В 1788 г. принц де Линь находился в русской армии в качестве официального наблюдателя от союзников-австрийцев, сначала под Очаковом в армии князя Потемкина, а затем в Молдавии в армии фельдмаршала Румянцева. Тогда же в «Эрмитажном театре», собранном А. В. Храповицким под началом Екатерины IІ, вышедшем на французском в Петербурге в 1788–1789 гг. ограниченным тиражом, практически только для авторов, была напечатана его комедия-пословица «Смехотворный любовник». Во Франции появились одновременно в 1798 г. два разных переиздания, и в 1802‐м сборник перевели в России[15]. Карамзин в «Вестнике Европы» (1803, ч. 8) напечатал в оригинале и переводе письмо Екатерины IІ к принцу де Линю о политике от 6(17) ноября 1790 г., взятое из журнала А. Коцебу.
Однако издание «Писем и суждений», вышедшее в двух томах в феврале 1809 г. под редакцией и с предисловием Жермены де Сталь[16], с которой принц де Линь подружился в Вене, прославило его имя и литературный дар. Госпожа де Сталь представила автора как остроумного, блестящего и глубокого собеседника, а его воспоминания о Вольтере и Руссо и переписку — как наиболее яркое воплощение таланта рассказчика.
Принц сам отобрал письма и вместе с Марией-Каролиной Мюррей, исполнявшей обязанности секретарши[17], дополнил, переписал, отшлифовал стиль, сгруппировал по корреспондентам и убрал предисловия. Если в собрании сочинений они воспринимались как исторические свидетельства и терялись среди множества текстов разных жанров, прозаических, стихотворных, драматических, то в этом сборнике — как подлинные личные письма к Станиславу-Августу Понятовскому, Екатерине IІ, Иосифу IІ, графу де Сегюру, госпоже де Куаньи.
Читатели оценили литературный дар принца[18]. За год вышло пять переизданий, переводы на английский[19] и два перевода на русский[20]. Издание, переведенное М. Ильинским и А. В. Ивановым, распространялось по подписке в Москве, Петербурге, Туле, Костроме, Курске, Бежецке, Ряжске. Список подписчиков открывает митрополит московский Платон, хорошо знавший принца; он включает аристократов, писателей, врачей, военных и купцов, а также книготорговцев, подписывавшихся сразу на пятьдесят экземпляров. Но не будем забывать, что в Россию поступали также французские издания и дворяне читали принца де Линя в оригинале.
В том же 1809 г. появились два двухтомных продолжения, дополнявших издание госпожи де Сталь и использующих его коммерческий успех. Они включали письма и небольшие эссе. Первое выпустил К.-Ж.-Ф. Жирар де Пропиак, а второе С. Мальт-Брен[21]. Они без промедления были переведены на русский М. Ильинским, А. Ивановым, С. Немировым[22]. С. Немиров напечатал в конце 2‐го тома (Ч. 8. С. 133, 134–135) «Прибавление. Письмо графу Суворову; Ответ на сие письмо графа Суворова Рымникского». Во французских изданиях и архивах их нет. Возможно, переводчик получил копии от наследников Суворова.