Ловушка для осьминогов

И рассказала.

Замуж Лара выскочила в 19 лет, сразу после педагогического колледжа. Тогда много несчастий на неё навалилось: смерть отца, травма и конец спортивной карьеры, безуспешный поиск работы. Жизнь била по темечку, и тут внезапный подарок судьбы: ухаживание лётчика-вертолётчика, красавца офицера. Вдовец с дочерью, не бросивший её на бабушку или в детдом. Ах, Лара будет под стать ему: откажется от радости материнства (Николай сразу сказал, что не желает второго ребёнка, чтобы не травмировать первого), будет воспитывать дочь любимого человека и создавать ему надёжный тыл. Ах, он такой благородный! Не бросил её, такую заурядную по уму и внешности, когда зашёл разговор о переводе на Дальний Восток, а продолжал встречаться и почти сразу предложил узаконить отношения! Правда, мама при знакомстве с будущим зятем поморщилась, а потом, оставшись с ней наедине, попросила: «Не торопись, доченька. Зачем тебе этот тридцатилетний голодранец, да ещё и с хвостом? Видишь, на няньку его офицерского жалования не хватает, вот он и берёт бесплатную, да ещё с педагогическим образованием». Но родители ничего не понимают, папа бы понял, а мама… что с неё возьмёшь?

В общем, в военном городке в Хабаровском крае Лара изо всех сил строила семью: трёхразовое питание (для дочери четырёхразовое), уют и экономия, на себя по возможности не тратиться, она же не работает. В школу её не взяли, там физкультуру вели два отставника, а прочие предметы вели офицерские жёны. Иногда брали на подмену в сельсовет, там бухгалтер часто болела, а глава сельской администрации, разбитная бабёнка Любашка, была Лариной соседкой и приятельницей. До глупой Лары только на третьем году совместной жизни дошло, что её муж – кобель каких мало и трахает всё, что движется. И она решительно заявила, что возвращается к маме.

Что тут было! Офицерские жёны засрамили её, мол, оступился мужик, бывает, он же попросил прощения! Бросить его в далёком краю! Лишить отца единственного ребёнка! Он не отдаёт дочь, защищалась Лара. Оставить ребёнка! Да ты не мать, ты чудовище! Ревела Наташа, цеплялась за маму: «Мы с мамой к бабушке уедем!» Коля понял, что дело пахнет керосином, пал в ноги, поклялся в верности до гробовой доски и слёзно попросил ребёнка. Беременность не заставила себя ждать, а гробовая доска, видать, с самого начала лежала под супружеской кроватью. Ещё пару раз Лара порывалась уехать, но с рождением Славика Колин кобеляж стал ей абсолютно безразличен – поесть бы да выспаться. Наташины уроки, Славины аллергии и собственное вечное невысыпание сделали из неё зомби.

Тут Коля подсуетился и сумел сделать себе инвалидность и досрочную военную пенсию. Семья собралась на родину, а родина у супругов была у каждого своя, хоть и в соседних областях. Сначала сгрузили вещи в Ларином гараже, и с небольшим запасом одежды поехали в Колин родной райцентр в соседней области. Там Лара поняла, что уезжать надо немедленно. Свекровь и золовки относились к ней с явным пренебрежением, ну а Коля пошёл по соседкам с первого дня. Да ещё выйдя на рынок, она увидела прогуливающуюся Любашку. Мало соседок, ещё и подружку жены через пол земного шара приволок! Домашние сидели за просмотром какого-то слезливого сериала. Лара спросила у Наташи: «А вот если бы мы с папой стали так же разводиться, с кем бы ты осталась?» «Конечно, с папой, ты ведь мне не родная, – и хихикнула. – Двоюродная мама!» «Это кто меня так назвал?», похолодевшими губами прохрипела Лара. «Валя», – указала Наташа на младшую золовку, незамужнюю ещё, пустую легкомысленную девчонку. «Придёт папа, так ты не забудь ему это сказать». Свекровь кинулась вслед на Ларой: «Ну и что такого? Зачем в наши бабьи дрязги мужика втравливать?» Лара ей ответила: «Это мужик решил, что Наташа должна стать мне родной. И я растила её семь лет как родную». Уезжала Лара тайком, без скандала. Пошвыряла вещи в сумку, одела двухлетнего Славика и обратилась к дочери: «В последний раз спрашиваю, с кем ты будешь жить?» «С папой!» Девочке было уже больше десяти лет, так что суд бы учёл её решение.

Мать встретила их радостно: «Ну, наконец-то!» Семейка мужа голоса пока не подавала, но зато объявилась по телефону Любашка: «Привет, подруга! Я к тебе приехала, а ты свалила!» «А что ж сразу не объявилась? Я тебя ещё четыре дня назад на рынке встретила. Решила, что ты не ко мне, а к Коле». Хорошо было слышно, как матернулся приникший к трубке супруг. К вечеру и сам нарисовался: «Лара, прости! Эта женщина ничего не значит для меня! Вся семья меня бранит за тебя! Мать с Наташей все слёзы выплакали! Как ты могла ребёнка бросить!» «А мне Наташа сказала, что я ей не родная».

Коля понял, что с одного крючка Лара сорвалась. Попросил выйти проводить с ребёнком, закинул сына в машину и уехал. Лара кинулась за ними, но мать с братом её удержали силой. Мать сказала: «Лара, потерпи, иначе ты никогда не развяжешься с этим уродом». Витя приделал задвижку к двери кладовки, мать поставила ведро и полторашку воды: «В туалет выпускать не буду, есть сама не станешь». Четыре дня Лара выла и рыдала, бросаясь на дверь. Свекровь позвонила уже наутро следующего дня: «Что ж у неё о сыне душа не болит?» Мать ответила: «Так он не с чужими людьми. Вы аккуратнее там, у мальчика на многие продукты аллергия. В случае чего скорую вызывайте. А Ларочки дома нет. Она от радости, что руки развязаны, на вечер встречи выпускников пошла в педколледж. А потом с подружками на дачу уехала догуливать». На четвёртый день измученная бессонными ночами над покрывшимся сыпью внуком свекровь потребовала от сына вернуть ребёнка бессовестной материнской родне.

Ларе было 26. Из кладовой она вышла с головой словно солью посыпанной. У некоторых в 60 седины меньше.

Слушая Ларин рассказ, Дуня рыдала:

– Господи, какие гады! Как хорошо, что я рассталась с этим мамсиком и его мерзкой мамашей! Сын на моей фамилии, не найдут. Если бы они у меня Мишку украли, я бы их поубивала! А ты простила мать?

– Это был жестокий, но полезный урок. Если бы я поехала за ним, всё повторялось бы бесконечно: побег-возвращение-побег. И меня, и Славку извели бы не меньше, только растянули бы это по времени. Пока я в кладовке сидела, мама плакала по другую сторону двери и рассказала о том, как погибла Наташина мать. Николай несколько раз забирал ребёнка из дома её родителей, а она мчалась за ним. В очередной раз, выскочив за ними, попала под колёса длинномера.

Нина Васильевна спросила:

– Лара, что он так цеплялся за тебя? Неужели любил?

– Какое там! Я была очень удобной женой: хозяйственной, бережливой, не скандальной. Да и не ревнивой, в общем-то. И кто бы за него пошёл теперь, когда дочь вступает в подростковый возраст?

– Так он не женился?

– Не знаю. Всегда какая-нибудь дура находится.

Дуня позавидовала:

– Вот у тебя мать – что надо! Жестоко поступила, но правильно. Моя бы с таким зятем слилась в экстазе. Бить бы стали в четыре руки!

Нина Васильевна её перебила:

– Дуня, что ты плетёшь?