Таня прибежала и заглянула Грете в глаза.
– Она вас слышит, Борис Аркадьевич, но ответить не может. Идите. Я ей укол сейчас сделаю.
На несколько дней Грета отключилась от реальности. Послушно пила отвары и бульоны, которые варила ей Таня, глотала таблетки и вновь проваливалась в полусон-полубред. Ей виделась Таня плачущая, Таня в черном платке, Лидочка, врывающаяся к ней в комнату и что-то пытающаяся сказать, снова Таня. Окончательно она пришла в себя как-то поздним вечером. За окном было темно, но по дому ходили, ругались, всхлипывали, шикали друг на друга. Грета встала и вышла в неосвещенную прихожую. Из ванной доносился плеск воды. В гостиной шумели голоса. Пахло горелым. Прошлепав босыми ногами до двери, она вошла в гостиную, в которой было на удивление много народа.
– У нас что, пожар? – сиплым голосом спросила Грета.
– Пойду в мангале тряпки сожгу, – сказал Валера. И жене. – Проветри и побрызгай чем-нибудь. И… Грету уложи.
– Фигушки, належалась. Давайте, рассказывайте, что тут случилось.
Если на сцене висит ружье…
У Лидочки было всё, чтобы стать счастливой: была она девушкой симпатичной, незлой и неглупой. Не повезло ей, что так рано лишилась родителей. Наверное, поэтому не повезло и с замужеством. Так спасибо, родня поддержала. Теперь жила она спокойно: бабушки ее не упрекали, помогали, опекали даже чересчур. А ей хотелось семейной жизни, счастливой и независимой. И когда появился Кирилл, она сразу подумала: вот он, принц, который даст ей такую жизнь. В любовь окунулась она неоглядно. Иногда только всплывала мысль, что так хорошо просто не может быть. Эту мысль она решительно гасила: пусть так, но хоть день, да мой.
Так и вышло. Счастье ее оборвалось всего через несколько чудных дней. Когда Кирилла, тогда еще живого, увозили на «Скорой помощи», а она только пришла в сознание, первым ее чувством стала, как ни странно, дикая злоба на Маргариту: «Накаркала!» Она бы и бросилась сразу на нее и высказала бы ей все это, но Маргарита вместе с доктором перевязывала Елену Карловну. Потом, обдумав все, что случилось с ними, Лида устыдилась. Ведь это она своими руками открыла калитку убийцам. А Маргарита спасла Катю, оттащив лестницу от чердака. И отстояла Тихоныча от полиции. Маргарита говорила и действовала правильно, а Лида – нет.
Лида лежала в своей комнатке и плакала. Бабушки не беспокоили, понимая ее горе. Она бы, наверное, и месяц пролежала, но на следующий день Анька Радива принесла страшную весть: умер доктор Николай Васильевич. Отравление алкоголем. Нашли его почему-то в Ветошниках, хотя жил он на Пушкина. Эта вздорная старуха выразила здравую мысль: несмотря на то, что был Николай конченым пьяницей, водку он никогда не покупал, потому что всегда находились пациенты, которые его угощали:
– Убить бы ту падлу, которая ему ханжу налила!
О докторе Лида плакала искренне. За последние месяцы ей приходилось обращаться к нему с Танюшкиными болезнями неоднократно. И доверяла она ему больше, чем участковому педиатру. Он не только давал советы, но и успокаивал. Всегда заходил потом к бабе Паше, спрашивал о здоровье и шутил с ней. Лида решила проводить доктора в последний путь вместе с дочерью. Но баба Паша кряхтя нарвала большой букет, сунула ей в руки: «От всех нас!», а коляску отобрала.
В последний путь Николая провожало полгорода. После похорон заплаканная Лида доехала на автобусе до больницы и зашла в приемный покой. Дежурившая в тот день подруга покойной Лидиной матери тетя Надя ей искренне обрадовалась:
– Вот сижу тут, хорошего человека не могу проводить! Лидочка, выпей с нами за упокой!
Лида огляделась. Дежурная бригада, чувствуется, уже помянула.
– Только чуть-чуть, мне же с ребенком… Тетя Надя, кто ему налил?
– Теперь не узнаем. Но убила бы этого гада.
– Он ведь на сутках тогда был?
– Да, он утром в восемь сменился.
– А к кому был последний вызов?
ebooksa