– Ага! – вставила Евгения довольно-таки занудным голосом (она уже справилась с собой), – Будете счастливы.… Он бросит свою беременную жену, сына…
– А ты знаешь, какую он сегодня говорил проповедь? О блуде! Он борется с собой! Зачем?! Ты же сама говорила, что главное в жизни – любовь! Молчи! Он сам никогда не сможет изменить свою жизнь, я ему помогу!
Евгению не покидало чувство нереальности происходящего. Господи, помилуй… Бред какой-то, наваждение. Немыслимо.… Слышал бы Иван, что она тут лепечет…
– Я открою ему мир любви! – напевала Алла, – Брак без любви преступен, он совершает преступление перед Богом… Я спасу, я очищу его.… Он еще так молод, желторотый птенчик, мальчик мой… Он – моя половинка…
– А Иван, а дети?! – крикнула Евгения. Надюшка захныкала, и Евгения перекинула со спины вперед свою пепельную косу с вплетенным в нее ярким шнурочком, и дочка тут же принялась ее трепать, занялась игрушкой.
– Ваня! – Алла дернулась, глаза ее ревниво сверкнули. Она поставила табурет посреди кухни, устроилась на нем, обхватив с двух сторон руками сиденье, поставив ноги на перекладинку, – Я его простила, но ничего не забыла. Он без меня не пропадет. Машка уже большая, я ей особо и не нужна, она в отце души не чает. А Дениску я позже к себе возьму, когда устроимся на новом месте. Хотя ребенок, в боевых условиях, сама знаешь.… Я думаю, ему здесь, с отцом и сестрой лучше будет…
– Детям нужна мать, – Евгении было не по себе от того, что приходится говорить столь очевидные вещи. А, может, Алла шутит?
– Только и слышно: «Папа, папа…». Они и без меня проживут. А Ване я найду подходящую женщину, у меня есть одна на примете. Я думаю, у них будет хорошая семья, все будут довольны…
Евгения снова уставилась на подругу изумленно:
– Какую еще женщину? Да что ж ты несешь такое?!
– Молчи! – вскрикнула Алла, вскакивая. Евгения и не сказала больше ни слова. Алла, похоже, спорила сама с собой. Наконец, собралась уходить.
Евгения, оставив плачущую Надю, проводила гостью до ворот, бегом вернулась обратно. Притопал, осторожно оглядывая кухню, Коленька, прижался к матери. Евгения крепко обхватила детей, как будто кто-то грозился отобрать их. Что-то очень, очень неладно в Аллиной жизни, если она говорит такое.… Помилуй нас, Господи…
Глава 18. Марина. Странные речи
Лето пронеслось. Это хорошо, а то в июле-августе загляни в любую организацию – пусто, шаром покати. Только запах извести и краски. Сейчас все учреждения загудели. И газетные страницы оживятся.
Марина работала в ускоренном темпе. Собирала, обрабатывала заметки, строчила, перепечатывала репортажи и статьи. В кабинете ее перебывало много народу, и в этой суматохе она чувствовала себя прекрасно. Вылавливала для газеты информационных рыбок, больших и маленьких. Изредка забегал Иннокентий. Не в подряснике, а в свитере и джинсах. Теребил небольшую бородку, поблескивал черными глазами. Веселый, шумит, будто ручей по льдистому дну… Там, в глубине, своя пережито-незабываемая драма. Конечно, там женщина. Очень любимая, конечно. Только любимые ранят нас наиболее тяжело…
Если ему хорошо рядом с нею, Мариной, пусть отогревается, у нее нет интереса к его загубленной личной жизни. Туда из праздного интереса лучше не соваться…
О чем можно говорить бесконечно, так это о религии. Чего его в послушники-то понесло? Как он к вере пришел? Она докапывалась до сути, донимала вопросами. Иннокентий от вопросов не уходил, но ответы были расплывчатыми, книжными, далекими от сиюминутной жизни. Он сам себя частенько ставил в тупик. Короче, находился в творческом поиске.
К вере он, по его словам, пришел легко. Его бабушка прятала в свое время иконы храмовые, у нее десятки лет хранился священнический крест, совсем недавно отдала она его первому священнику, что появился в деревне. Бабушки.… А у Маринины мама детдомовская, папа – из казаков, его отец был красным партизаном в гражданскую, мать – крестьянка… Но были, были в роду православные, отец говорил, что даже священник был…
Каких только речей не слышали выносливые редакционные стены.… Но такую, что была вчера, вряд ли… И сегодня Марина с нетерпением ожидала прихода Иннокентия. Быть может, он прояснит ситуацию.
Дело было вот как. Вчера в кабинете появилась Скворцова. Зашла неслышно, стремительно, тихо притворила дверь. Стояла, разглядывала Марину, с лихорадочным блеском в очах, ждала, когда ее заметят. Марина увидела эту статую с живыми глазами и вздрогнула.
ebooksa