Вот жлоб! А говорил – месяц.
– Сколько он посулил?
– Воину – два дина, мне – пять. За погибшего в бою тоже пять, раненым – два. Итого 74 дина. Из которых 25 нужно отдать семьям убитых.
Вот жук! Это я о Клае. С меня стряс пятьсот. Жаба рыжая!
– Есть доля в добыче, но она мала. Большинство наемников убил ты.
Он смотрел на меня с завистью. Только Клай ничего не отдаст, найдет повод.
– Забирай мою долю!
– Почему? – удивился Нираг. – Доспехи можно продать.
А еще объяснить каждому, где взял. Нет уж!
– Не хочу, – сказал я. – И еще. Я убил кароссцев на дороге. Их доспехи – у твоих воинов. Оставляй. Клай станет возражать, скажешь: я велел.
– Да спасет тебя Моуи, Гош! Парни будут довольны. А серебро?
Вот пристал! Не отцепится.
– Идем!
Я отвел его в дом, где достал мешочек и отсчитал 80 монет. Нираг сгреб их и поклонился.
– Благодарю, Гош! Я этого не забуду.
– Ладно, – сказал я. – Поехали, что ли, на луг? Не то самое интересное проглядим.
Ничего интересного там, впрочем, не нашлось. Уходя, наемники утащили с собой все. Забрали даже шатер глея и его мебель. Сволокли сундучок, увезли тело вождя. А вот глея бросили. Труп лежал на голой земле, чем-то прикрытый. Я присмотрелся – сюрко[6] Клая. Надо же! Я б эту падаль в лес оттащил – пусть звери жрут. Сколько добрых людей по его вине умерли! Тот же Кинрек. Он пахал землю и кормил людей. А этот тип жрал…
Брент с воинами кучковались неподалеку, мы двинулись к ним. Та-ак, кажется, суд. На коленях стоят хрымы глея. Не успели убежать? Хотя, как? Пеший всадника не обгонит.
– Вы пришли сюда грабить и убивать, – вещал Клай. – Вы мои пленники. Я вас накажу.
Вот гусь! Упивается. Нашел, на ком отыграться. Виновному – почести, непричастным – наказание. Феодал…